Дневник загадочных писем
Шрифт:
— Все в порядке, я могу подождать.
— То есть…
— Именно, большой парень. Возвращайся с тем, что я просил, и я начну разговор.
Тик не стал отвечать сразу, надеясь, что Рутгер подмигнет и скажет, что он всего лишь пошутил:
— Ты… серьезно?
Рутгер наклонился к нему, как огромный резиновый мячик, катящийся по крыльцу:
— В последнюю неделю я посетил больше всяких мест, чем ты видел за всю жизнь, мальчик. Мои ботинки собираются со мной распрощаться и уйти прочь — я не планировал игры слов, но получилось
— То есть, ботинки и варежки для тебя?
— Для кого еще, мальчик? Ты думаешь, я собираюсь путешествовать по Реальностям с ребенком на спине? Конечно для меня! — Его голос ощутимо поднялся, и Тик испугался, что отец может услышать.
— Не говори так громко, разбудишь всех соседей.
Рутгер ответил театральным шепотом:
— Ты ни писка от меня не услышишь, пока я не буду держать в руках крепкую новую пару ботинок и теплые, как свежие кексы, варежки. — Он кивнул и сложил руки.
Тик встал:
— Я схожу, но что ты имел в виду, говоря о Реальностях?
— Расслабься, мальчик. Это касается науки Каэф, Чи-карда, Барьерной Палочки!
Тик посмотрел на него, гадая, нашелся ли кто-нибудь за всю историю человечества, кто бы ответил на вопрос еще хуже Рутгера:
— Ты вообще о чем?
Рутгер сложил два пальца и провел ими по губам — старый-престарый знак «застегиваю рот на замок».
— Ладно, — пробормотал Тик. — Через минуту вернусь.
Он поднялся на крыльцо и открыл входную дверь. Перед тем, как он вошел в дом, Рутгер сказал что-то странное:
— Это хорошо. Когда вернешься, нам нужно поговорить о мертвецах.
Глава 16. Но не в остальном алфавите
Тик потратил пять минут на поиски в подвале коробки, где хранилась его старая одежда, с которой мама никак не могла расстаться. В конце концов он ее обнаружил и перевернул практически вверх дном, прежде чем нашел несколько пар ботинок разных размеров. Он нашел три пары, наиболее подходящие к ноге Рутгера, а потом перерыл все еще раз в поисках варежек или перчаток. Он ничего не нашел.
Он поднялся наверх, все еще изо всех сил стараясь соблюдать тишину, и сунул нос в шкаф, где хранилась их зимняя одежда. В конце концов он нашел пару желтых варежек, которые его бабушка из Джорджии связала много лет назад. Когда-то они были его, но потом Кэйла сожгла в камине собственную пару, и они перешли к ней. Тик старался не смеяться, думая, что они как раз подойдут Рутгеру.
«Не могу поверить, что у меня во дворе хоббит».
Подавив смешок, он вышел на улицу.
— Подходят просто идеально. Спасибо! — Рутгер проворно натянул варежки и переобулся из своих изношенных ботинок в кроссовки, из которых Тик, должно быть, быстро вырос, потому что они выглядели почти что новыми.
— Рад был оказаться полезным, — сказал Тик, присаживаясь рядом со своим новым другом. Он начал дрожать от холода и покрепче завязал шарф вокруг шеи. — Мне казалось, тебе надо было о многом мне рассказать? Например, о мертвецах?
Карлик потер руки и откинулся на верхнюю ступеньку:
— А, да, мертвецы. Как любит говорить Мас… — Он зажал рот рукой на середине слова, посмотрев на Тика со стыдом, написанным на физиономии.
— Что? — спросил Тик.
— Ничего… Ничего. Я просто собирался сказать, что один мой хороший друг всегда говорит: «Ничто в мире так не отражает разницу между смертью и жизнью, как свобода воли». Он все время это повторяет.
— А какое отношение это имеет ко мне?
Рутгер пристально на него посмотрел:
— Как тебя зовут, сынок?
— Аттикус Хиггинботтом. Он же Тик.
— Да, все правильно. — Рутгер вытащил из кармана блокнот и карандаш и стал водить его кончикам по строчкам, почти как Нафталин. — Ага, вот. Продолжаем. — Он нарисовал галочку около имени Тика и убрал все обратно в карман. Когда он вытащил оттуда руку, в ней уже был желтый конверт. — Я полагаю, ты этого и ждал.
— Четвертая подсказка?
— Быстро схватываешь.
Он протянул конверт Тику, который немедленно разорвал его и вытащил картонку с новой весточкой от М. Д. Прежде чем он мог ее прочесть, Рутгер накрыл подсказку своей пухлой ладошкой:
— Запомни то, что я сказал о мертвецах, молодой человек.
— А что ты о них сказал?
— Если уж на то пошло, то особенно ничего. И в любом случае не должен был много говорить. Это ты должен догадаться.
— Да, Рутгер, ты все прояснил, спасибо.
Глаза круглого человечка сузились:
— Я чувствую сарказм.
Тик засмеялся:
— Ничуть нет. — Он вытащил записку из-под руки Рутгера. — Позволь мне, пожалуйста, это прочесть.
Рутгер махнул рукой:
— Сколько душе угодно.
Прищурившись, чтобы что-нибудь разобрать в лунном свете, Тик так и сделал:
«Ты сам выберешь место, можно даже в твоем городе. Я попрошу только, чтобы его название начиналось с буквы, идущей после А и до я, но не и остальном алфавите. С тобой может быть сколько угодно людей, но убедись, что они будут мертвы к тому моменту, как ты произнесешь волшебные слова. Но, клянусь Палочкой, убедись, что ты-то будешь жив. Иначе наши дела будут плохи».
Тик опустил глаза на Рутгера:
— Я могу брать с собой людей, но они должны быть мертвы, когда я буду исполнять условия? Это бессмыслица!
Карлик улыбнулся и пожал плечами:
— Эй, это писал не я!
— А как буква может идти после А, но до Я, и при этом не принадлежать остальному алфавиту? Букв же вообще не останется.
— Я тебе кто, Шерликен Холмстоттер? Разгадку должен найти ты, а не я. — Он растер плечи руками в перчатках.
— Что за Шерликен? Шерлок Холмс, что ли?