Дневник Жеребцовой Полины
Шрифт:
Какой ужас!
Русское население опять убивают!
18 сентября 2000
В полуразрушенной комнате я мыла стены. И мы их чуть побелили.
Копотью дышать тяжело, а впереди новая зима без газа, с сырыми дровами, крысами и проваленным полом. А над всем этим висит, раздумывая, придавить ей нас или нет, бетонная плита.
14 сентября мы ехали с рынка, а в это время на
А на следующий день был еще один взрыв. Там же! Машина, в которой мы ехали, завернула на один квартал раньше. Мы услышали грохот, увидели черный дым. Как это возможно, на военном посту? В зоне отличной видимости.
Мы с мамой продолжаем жить в нашей квартире. Роза, которая обещала нам свое жилище, внезапно исчезла. Крысы у нас в доме огромные! Рыжие с серым. Какая-то дальняя родня садовых хомяков. Жрать крысам нечего. Могут покусать ночью. Они чуть не съели нашего кота. Позавчера погрызли мою майку! Требуют пищи. Пищат! Бегают под ногами и ничего не боятся. Обычно я делюсь с ними хлебом — от этого они становятся чуть добрее.
Стены комнаты еще больше отошли от потолка. Трещины выглядят угрожающе, а коридор и кухня разрушены полностью. Верхние этажи дома частично упали на нижние. А стена, общая с квартирой Марьям, качается от каждого движения.
С подвозом воды — «напряженка». Водовозы не хотят посещать те дворы, где людей мало.
Зря тратить бензин. Им не выгодно.
Торговля идет плохо. Хватает, чтобы купить еду на два раза — поесть утром и вечером. Собираем денежки - отдаем долги.
Боимся приближающейся зимы. Хорошо бы завести чугунную печь, чтобы хоть как-то греться!
Мужики, неподалеку от места нашего проживания, воруют друг у друга. Часто слышим их разборки с криками и угрозами во дворе. Драки!
Женщины-соседки враждуют из-за стеклянных банок, уворованных ими из чужих подвалов.
На рынке мы подружились с новыми соседями по столу. Продолжаем общаться со старшей сестрой Кусум. Она торгует. Неплохие отношения с Аминой, продавцом чая. Она — вторая жена, у нее две дочки. Жены дружны между собой и вместе торгуют.
Меня обещают принять в школу № 11.
Пойду, заберу свои документы из разбитой школы № 50 (от нее остался только остов). Это была моя пятая школа, которую разрушили. Документы, говорят, спрятали в другом здании и они целы!
Буду на рынке выполнять домашние задания.
Сочинила стихи:
Спокойной ночи всем моим друзьям!
Без шума грома и без вспышек молний
Пусть будет сон — прекрасному покорный:
Зеленым полем солнечным коням!
И каждый лист на дереве большом
Пусть выдаст тайну своего узора.
Среди пустых и глупых разговоров
Ты будь — другими! Ты помни о былом!
Поймай сиянье радуги — руками.
Любуйся каплей дождевой воды,
И пусть хранит Всевышний от беды
Твою дорогу между облаками.
В зеленом поле солнечным коням
Спокойно. Грома нет! Не видно молний!
Пусть будет сон — прекрасному покорный,
Спокойной ночи всем моим друзьям!
Люблю сказку Гауфа «Спасение Фатьмы».
Сегодня мое имя - Царевна Фатьма.
8 октября 2000
Наконец-то я учусь!
Ни Аладдин, ни Кусум не показываются. Ее сестра обманула, что водкой не торгует. А мы посмотрели — полный стол! Это вместо книг.
Я по 8–10 книг выношу из дома — продаем их. Разоряем остатки домашней библиотеки, собранной тремя поколениями. Прибыли нет. На одной пачке сигарет мы зарабатываем один рубль! Я три пачки продала — получилось 3 рубля! Автобус утром нас привез за 10 р. За то, что стоишь за столом (есть торговля или нет), надо отдать еще 5 р.! Минус обратная дорога!
Некоторые возмущены, увидев на нашем столе табачные изделия. Говорят:
— Вы до войны скромнее были! Торговали печатными изданиями и другим безвредным товаром!
А сами ежедневно доллары меняют. Никто не спрашивает: «Хлеб у вас есть?»
Бывают дни: из школы приду, а еды дома нет. Совсем. Скоро зима. Я без сапог.
Так что когда мои друзья, «братья», а так же «сестры», будут проезжать мимо на личном автотранспорте, они смогут увидеть меня в тапочках или в калошах на снегу.
В таком виде я пойду в школу. А в квартире, к этому времени рухнувшей в подвал, я буду вместе с крысами жадно грызть кусок хлеба! Вот все перспективы.
Именно поэтому после уроков я стою на холоде много часов. Продаю сигареты, пытаюсь заработать на еду себе и маме. Фрукты в садах закончились. Хорошо, что мы не подорвались на минах и растяжках!
Болят ноги. Сказывается то, что по нескольку месяцев в войну я не переобувалась и спала под обстрелами в обуви.