Дневник. 2009 год.
Шрифт:
Когда заговорили о Журнале, то Андрей среди прочего рассказал о том, что когда кремировали Маяковского, то среди элиты вроде бы распространяли билеты, чтобы посмотреть в крематории в специальный глазок во время кремации. Среди любителей было много и властителей дум. В связи с этим я подумал, что надо хорошенько обследовать Журнал на этот предмет и дополнить «Твербуль». Зачем же прекращать работу над романом?
К своему удивлению, управился к 11-ти и тут решил, что надо еще успеть в институт на совещание по дележке гранта, которое назначено на час дня. Измучился и проплутал изрядно, но вовремя успел. В Москве, естественно, пробки, все время идет дождь, но немножко потеплело. На совещании ректора не было, его и отсутствующего Минералова представлял Миша. Среди прочего в разговорах, при выработке принципов «дележки», вскрылось удивительное неравенство в нагрузке. Скажем, на кафедре у Смирнова, когда Федякин и Болычев вырабатывают по 800 с лишним часов, а на кафедре у ректора Джимбинов – чуть более 400-х. Вообще поговорили хорошо.
Дома был уже в четыре
Вечером с уроков заходил Илья Кириллов. Занимался где-то на Юго-Западе, позвонил. Илья по-прежнему мыкается без жилья и устройства в Москве. Рассказывал, как летом жил в Переделкино у кого-то из писателей (я, естественно, знаю у кого). Читал недавно очень неплохую рецензию Ильи в «ЛГ» на новую книжку И. Золотусского. Как всегда, талантливо и аналитично. Поговорили о писателях в разных их житейских и творческих ипостасях. И вообще с Ильей интересно, потому что это всегда разговоры о жизни и литературе.
Он хотел взять большой том «Дрофы», но не взял, я тоже этого хотел, потому что уж кто-кто, а Илья может растолковать мой «Твербуль». Но, прочитав книгу, куда ее денет? Его книги лежат в Москве по разным адресам. Рассказывал о том, как вместе с сестрой строил в деревне свой дом. Вот тебе и деревенский мальчик! Живет теперь на уроки немецкого языка, которые дает по объявлениям. Замечательная фраза: «Дети, которых родители запихали по элитным школам, где и английский, и немецкий, и латынь, мучаются из-за амбиций своих родителей, к этому не готовы, не успевают». «Родительские амбиции» – слова хорошие. Сейчас понимает, что в Германию, когда я его послал, я дал ему в руки кусок хлеба. Что же у нас за страна, где талантливые люди не могут прокормить себя!
24 октября, суббота. Опять не выспался, потому что перед сном, уже в постели, легкомысленно взял в руки новый том Журнала Андрея Мальгина и, естественно, утонул. Так и плавал до трех часов, а встаю я, как по будильнику, в семь. Как я уже писал, у Мальгина другие интересы и другая структура, нежели у меня. Он много бродит по Интернету, я туда не залезаю, довольствуясь тем, что меня окружает, хотя должен сказать, все постепенно бледнеет. Вот и сегодня не попал на 80-летие Александры Николаевны Пахмутовой. Звонил поздно вечером Леня Колпаков: они с Юрой Поляковым там, ах, моя постоянная читательница! Но у Мальгина все же есть некоторые особые вехи, своеобразные точки, за которыми он пристально наблюдает. В этом он не одинок, у меня тоже есть пристрастия. Во-первых, что вполне естественно, свое собственное творчество. Он ведь тоже от нашего сообщества кое-что недополучил. Во-вторых, это люди, с которыми у него возникли особые отношения. Покойная Политковская, с которой учился на факультете журналистики. Кстати – из Журнала Мальгина – фамилия у покойной была Мазепа. Похоже, Мальгин, вообще, недолюбливает отдельных правоохранителей за их двоедушие. Суть и внешняя порядочность и внешняя же благость. Так вот, в этом ряду находится и покойный уже Анатолий Игнатьевич Приставкин. Это понятно, но только тому, кто в курсе всего запутанного клубка отношений. Пишу об этом, потому что и сам отчасти некоторые страницы своего дневника посвятил этому герою. И конечно, у Мальгина старые счеты с нашими органами. Здесь он проявил просто поразительную осведомленность и накопал удивительные факты. Не хочется у своего друга подворовывать, пройти тоже не могу. Чуть-чуть по персоналиям. Причем, каюсь, Ягода и Ежов – это мой изысканный интерес к этим вождям, как и интерес, который я проявлял прежде к фигурам ленинских соратников Зиновьева и Троцкого. А вот остальные – это уже писатели, всем этим я собираюсь дополнить и мой «Марбург», и «Смерть Титана», и «Твербуль». А может быть, я исторический писатель? Отсылаю к мальгинскому Журналу, там они все: Ягода, Ежов, Лиля Брик, Маяковский, Фадеев.
Уже во второй половине дня просмотрел новый выпуск «Портрета несуществующей теории». По сравнению с предыдущим, здесь есть замена. Вместо «Техники речи» идут «Попутные мысли». Книжка, кажется, получилась, здесь есть и А. Варламов и очень славная статья С. Толкачева. Здесь же «на новенького» и наш сомнительный по возрасту молодняк: С. Арутюнов и А. Михайлов.
25 октября, воскресенье. Опять чуть ли не все утро читал Александра Карелина, кое-что правил и вырабатывал стратегию обсуждения на семинаре. Еще раз задумался, как сильно платное обучение снизило общий институтский уровень. Еще до того, как вышел на улицу разгребать листья и носить землю из компостерной ямы на грядку, прочел небольшую брошюрку гениального композитора Рихарда Вагнера, изданную нашими патриотами. Брошюра посвящена еврейскому вопросу и музыке. Видимо, здесь было известное беспокойство по поводу популярности в его же время музыки Мейербера и Мендельсона-Бартольди, но кое-что в этой брошюре заслуживает хотя бы размышлений. Вагнер, во-первых, констатирует: «глубокое, внутреннее нерасположение ко всему еврейскому, которое всем нам знакомо…». Или: «…отрицательное отталкивающее впечатление, которое производят на нас евреи, гораздо естественнее и глубоко сильнее нашего сознательного стремления избавиться от этого настроения». Или: «То обстоятельство, что новое искусство приняло еврейский оттенок, слишком бросается в глаза, чтобы это надо было утверждать». Дальше две фразы, по крайней мере, интересные: «Евреи говорят языком той нации, среди которой они живут, но говорят, как иностранцы». Это не всегда так, но русскоязычная проза, как правило, бесстилевая. «Одинокие со своей национальной религией, одинокие как племя, которое лишено почвы и которому судьба настолько отказала в развитии внутри себя, что даже его собственный язык сохранила лишь как мертвый». Дальше Вагнер говорит о том, что сама исконная еврейская речь (здесь он некорректно употребляет понятие «перепутанной болтовни») «делает евреев неспособным к художественному словесному выражению своих мыслей и чувств, и эта неспособность особенно резко должна проявиться там, где нужно выразить высшую взволнованность…». Но речь здесь идет все же о пении, а не о литературе.
Во-вторых. «Образованный еврей произвел невероятнейшие усилия, чтобы лишить себя заметных признаков своих низших единоверцев. Во многих случаях он даже признавал целесообразным действовать путем принятия христианского крещения, лишь бы только уничтожить все следы своего происхождения».
Теперь, собственно, о «музыке, которой, в отличие от иных искусств, легче всего научить». Вот это бы надо запомнить, я как человек музыкально слабо одаренный, всегда полагал по-другому, но здесь говорит эксперт.
В брошюре есть несколько интересных соображений относительно самого процесса творчества – о спокойствиии о страсти. Соображения о Мейербере и Мендельсоне мне неинтересны, и того и другого исполняют и играют.
26 октября, понедельник. На последней институтской конференции, когда из зала уже все расходились, встретились с Надеждой Кондаковой. Она дала мне последний номер «Литературной России». «Прочти, для меня это важно». Открыл только сегодня, газета затерялась где-то в рюкзаке, с которым я вместо портфеля хожу и езжу. Утром сразу же и прочел. Не знаю, так ли выдающееся качество этих стихов, но смысл горяч и искренен. «Твой дед – посадил моего деда, мой отец – до смерти презирал твоего отца. И из этого нет выхода. Эта ненависть не имеет конца». Это стихи о теме всеобщего прощения, чтобы потом жить вместе и быть услышанными Богом. Тема, в общем, моя; идея, над которой я последнее время размышляю.
После стихов заглянул и на другие страницы. Здесь все достаточно основательно и интересно – газета за последнее время изменилась к лучшему, мало рекламы и, кажется, почти нет заказных рецензий. Правда, есть статья «Русский Букер» на финишной прямой». Это подборка цитат из рецензий о романе «Елтышевы» Романа Сенчина. Роман, как и все у Сенчина, наверное, неплохой, может быть, даже отличный. Но в газете, в которой сам Сенчин и член редколлегии и ведет критику. «Елтышевы» – роман, который следовало бы включить в школьную программу»; «Елтышевы» – это «Будденброки» Романа Сенчина». Все это цитаты из разных мест, но все, кажется, авторы «Литературной России»
Внимательно прочел я и все материалы, касающиеся недавней встречи В. В. Путина с писателями. Здесь очень интересное мнение не о самой встрече, а об отношении к власти у Владимира Березина, давнего, но еще в мое время, литинститутского выпускника и аналитическая статья об этой встрече Вяч. Огрызко. Не могу утерпеть, чтобы не впечатать небольшой пассаж.
«В перестройку, помнится, писатели, попав к Горбачёву или Рыжкову, в первую очередь говорили о спасении Байкала и Волги, о качестве преподавания в школах гуманитарных предметов и о борьбе с алкоголизацией народа. Литераторы убеждали советских правителей прекратить работу по перебросу части стока северных рек на юг. Инженеры душ протестовали против устроительства мощных химических комбинатов рядом с крупными городами. А что теперь? Если верить информационным агентствам, из трёх часов, в течение которых продолжалась беседа Путина с писателями, более половины времени заняло обсуждение меркантильных вопросов. «Инженеры человеческих душ» просили премьера вмешаться в ситуацию с их дачами в Переделкино, решить вопрос с собственностью».
Вечером, по телевидению, рассказали о встрече руководителей думской оппозиции с президентом Медведевым. Все, как обычно, прошло в утешительно-соглашательской манере. Тем не менее В. В. Жириновский, который, как известно, никогда не врет, сказал, что обратился к президенту с требованием о снятии с поста Ю. М. Лужкова. Жириновский аргументирует это свое требование тем, что Москва – коррумпированный город и во главе этой коррупции, по мнению Жириновского, стоит Лужков.
27 октября, вторник. Утро было по самочувствию тяжелым, а тут еще и звонок Инны Люциановны. Сегодня она не может прийти на работу, ссылается на выборы в ГИТИСе, там сегодня переизбирают Ученый совет. Но вообще ее состояние меня тревожит, помимо возраста, я чувствую, как у нее уходят силы. Утром же из почтового ящика я достал и небольшую заметку из «Коммерсанта». После дела майора Евсюкова, перестрелявшего по пьянке в супермаркете «Остров» в Москве целую группу граждан, возникло новое милицейское дело уже в Туве. Как пишут в газете, «глава МВД Тувы был отстранен от должности после того, как один из его подчиненных расстрелял двух коллег и покончил с собой». Мой сосед Ашот, который положил мне вырезку в ящик, предварил это эсэмэской, в которой написал: «менты стреляют друг в друга». Естественно, пьяный местный оперативник 25-ти лет, когда его остановили для проверки гаишники, выхватил табельное оружие и сначала застрелил одного, потом тяжело ранил второго, потом застрелился сам.