Дневник. Обратная сторона победы
Шрифт:
– О, Эйлин, что за чудо-яичницу ты умудрилась приготовить так, что Северус сам, добровольно, стал просить нечто растительного происхождения? – Альбус засмеялся.
– Я не готовила никакой яичницы, - Эйлин густо покраснела. – Я делала бутерброды!
– А зачем ты их жарила?
– Я готовила горячие бутерброды!
– Бутерброды с яйцами?
– Там не было яиц!
– Да? а почему тогда все это выглядело, как яичница? – Альбус веселился по полной.
– Перси, читай! Пока Альбус не вывел меня из себя!
==========
«1 декабря 1995 года.
Как я и обещал Рею, на следующий день я появился в Отделе. Мальсибера нигде не было видно. На мой вопрос, где наш именинник, Андре махнул рукой куда-то вглубь коридора, там в конце располагалась комната со статуей Тайны. Понятно, ему как моему заму дверь открылась, и теперь Рей, должно быть, жалуется статуе на меня и несправедливость этой жизни. Я бы на его месте тоже обиделся.
Не дойдя до кабинета, я нарвался на первые неприятности в виде получения положенной взбучки от Роше и Филиппа, которая затянулась на полтора часа, в течение которых главным словом, перемежающимся с армейским матом, было слово «безответственность», а суть всех остальных их действий сводилось к понятию «больше так не делай».
Когда я вырвался все-таки из загребущих лап своих наставников, то, придя в свой кабинет, первым, кого я увидел, был Хагрид. Вид у него, надо сказать, был не очень. Я поморщился.
— Ты почему к медикам сразу не обратился? — спросил я.
— Да ерунда. Все равно назавтра новые появятся.
— Андре, позови сюда Давлина.
— Зачем? — Хагрид выглядел удивленным.
— Подлечит тебя, а потом будем разговаривать.
— Да зачем? Ну, подумаешь, кровь идет.
— Я вижу, и если тебе все равно, то подумай о моем ковре, который ты этой своей кровью пачкаешь. Кровь, это такая штука, которая очень плохо убирается.
Вошедший Давлин, оглядев нашего доблестного лесничего, хмыкнул и быстро убрал все следы тесного дружеского общения Хагрида с великанами. Затем, обернувшись ко мне, серьезно произнес:
— Мне нужно с тобой поговорить.
— Хорошо. Сейчас я с Хагридом закончу и поговорим.
Эльф кивнул и вышел в приемную.
Лаборатории уже эвакуировали, и теперь мои чудо-ученые обустраивались на новом месте. Так что в Отделе царила необычная для другого времени тишина.
Я вновь перевел взгляд на Хагрида.
— Кто тебя так?
— Грохх.
— Кто это?
— Мой брат.
— Понятно, — нет, мне правда понятно. — Ты его сюда притащил?
— А что мне оставалось делать? Подыхать его там оставлять?
— Все так плохо?
— Не скажу, что совсем плохо. Просто Грохх морду Голгомафу умудрился набить. Сам понимаешь, ему теперь не выжить в племени, пока Голгомаф гург.
— Голгомаф — гург? А куда Каркус делся?
— Сместился с почетной должности, — Хагрид хмыкнул.
— Сам? Или помогли?
— Ну, а сам как думаешь?
— Таак, давай-ка с самого начала и поподробнее, как поездка?
— Так себе, — Хагрид поморщился.
— А я предупреждал. Нужно было кого-нибудь из Отдела брать с собой, а не мадам Максим.
— Да все было бы нормально, мы уже договорились с Каркусом, а затем Пожирателей какие-то дементоры принесли, — Хагрид поморщился. — Макнейр и Селвин. Даже не знаю, кто из них опаснее.
— Селвин. Уолден — просто маньяк. А Селвин маньяк с мозгами. К сожалению, такие тоже встречаются. Продолжай.
— В общем, мы с Олимпией пробыли возле становища вплоть до переворота. К первому сентября мы расстались, она все-таки директор Шармбатона и обязана присутствовать в школе. Так что практически все это время я был один. По-тихому разговаривал с членами племени. Голгомаф не пользуется особой популярностью. В таких вопросах, как война, решение принимается на совете старейшин. Старейшины не поддержали теперешнего гурга. Я шепнул каждому из них, что темные не одобрят, если великаны выступят на стороне Волдеморта. В частности, Лекс и Фолт могут быть крайне недовольны этим фактом. Удивительно, правда? Имя Фолт знают практически все расы, и практически все расы прислушиваются к его слову. А вот волшебники об этом имени практически уже забыли.
— В этом нет ничего удивительного, Хагрид, — я вздохнул и провел рукой по волосам. — Волшебники предпочли забыть о Фолтах и старательно не вспоминать об их существовании. Не могу сказать, что мои предки совсем уж невинные жертвы и совершенно не виноваты в существующем положении вещей. Продолжай.
— Да все почти. Голгомаф решил действовать на свой страх и риск. К нему присоединятся трое. Остальные гурга послали.
— Даже четыре великана это серьезно. Однако не настолько, как если бы их было больше. Я так понимаю, твой брат был против перевыборов и тебе пришлось забрать его с собой, чтобы сохранить ему жизнь? А теперь он против смены своего места жительства? Да он у тебя бунтарь просто. Хагрид, ты уверен, что справишься?
— Нет, не уверен, но я попробую, — серьезно сказал Рубеус.
— Не попробуешь, а сделаешь все зависящее от тебя. А теперь иди отдыхай. Ты проделал великолепную работу.
Буквально через минуту после его ухода в кабинет ворвалась Иллиада.
— Наконец-то! Нам нужно поговорить.
Я откинулся на спинку кресла.
— И тебе здравствуй.
— Этот ваш Волдеморт совсем охренел?
— Спорный вопрос, а что случилось?
— Пока ты почти на месяц выпал из жизни, мне пришло сообщение от родственников. Он договорился с Главой, что тот примет его послов и как минимум выслушает их.
— Мда, — я провел пальцем по губам. — А кто у нас Глава?
— Это мой отец! Такие вещи следует знать!
— Я не читал твоё дело. И не ори так, у меня голова раскалывается.
— Пить меньше нужно! — Иллиада была уже на взводе.
— А ты не завидуй. Ладно, Глава согласился принять послов?
— Да. Он согласился их принять и выслушать.
— Кого Лорд послал?
— А вот на сборищах этих нужно хоть иногда появляться, тогда бы ты был в курсе, что к великанам, вампирам и эльфам отправили Селвина и Макнейра.