Дневник. Обратная сторона победы
Шрифт:
Наверное, поэтому я и не представился. Просто сунул жетон с символикой Отдела: око Гора с взлетающим драконом вместо зрачка дежурному администратору и велел найти лечащего врача Уизли.
Да, у Отдела появился свой символ, точнее, вернулся старый. Появился он сам на жетонах с именами. Как мне сказала статуя Тайны, ей было скучно, вот она и похулиганила слегка. Я только махнул рукой и оставил все как есть.
— Понимаете, мистер Фолт, у мистера Уизли не заживает рана и не прекращает идти кровь. Я провел все возможные исследования, но не могу выявить яд этой змеи, которая
Я просто зубами заскрежетал.
— Целитель Сметвик, а вам никогда не приходило в голову, что если вы не можете обнаружить яд, то его, скорее всего, просто нет?
— Но почему тогда рана не заживает?
Хороший вопрос. Видимо, слюна Нагайны из-за присутствия осколка души Лорда приобрела новые качества, а именно обзавелась ферментами, похожими на гирудин, выделяемый пиявками. Крестражу нужна жертва, чтобы активироваться, вот он и начал заранее заботиться о том, чтобы эта самая жертва в крайнем случае от банальной кровопотери умерла.
Насколько я знаю, антидота у гирудина нет. Но можно как-то воздействовать на другие факторы свертываемости, просто увеличив ее, пока сам фермент не выйдет из организма полностью. А такие зелья у магов есть. Гемофилия не монополия магглов. Разумеется, своими соображениями я делиться с целителем не стал. Просто посоветовал воспользоваться зельями, применяемыми при лечении гемофилии, и в случае отсутствия результата связаться с Отделом.»
— То есть как не было никакого яда? — удивленно подал голос впервые заговоривший Артур.
— А вот так. Артур, а ты что, хотел бы, чтобы Нагайна была ядовитая? Но тогда бы ты здесь не сидел. Тебя бы просто не успели доставить в больницу, — серьезно проговорил Мальсибер.
— Если бы не Гарри…
— То ничего бы не изменилось. Тебя бы так же перевязали и доставили в больницу, — жестко продолжил Рейнард.
— Но если Нагайна не ядовита и профессор прекрасно знал, как лечить раны, нанесенные этой змеей, то что он тогда лечит в Мунго? — Гарри, нахмурившись, смотрел на Мальсибера.
— Какой удивительно точный вопрос. А самое главное, если взять во внимание лозу, то этот вопрос становится просто неприлично большим, — сверкнув глазами, произнес Альбус. — Рей, мальчик мой, ты не мог бы…
— Не мог, — заерзал на своем месте Мальсибер. — Перси, ты что молчишь, будто у тебя вся жизнь впереди? Читай уже.
«Я тянул с визитом на Гриммо до последнего. Когда до конца каникул осталось несколько дней, пришлось отправляться в дом к Блеку.
Прежде чем идти радовать Поттера, я обратился к Альбусу.
— Напиши письмо Блеку.
— Зачем? — удивился крестный.
— Затем, что я не собираюсь полдня доказывать ему, что я не верблюд. И что мне самому в голову не могла придти мысль о занятиях с Поттером окклюменцией.
— Я не понимаю, при чем здесь Сириус.
— А при том. Блек решил полностью исполнить роль крестного отца. И теперь делает вид, что заботится о Гарри.
— Делает
— Крестный, послушай меня, только не перебивай. Если бы Блеку было изначально хоть немного дела до Гарри, он вместо того, чтобы гоняться за Хвостом, хотя бы поинтересовался, а где, собственно, его крестник.
— У него только что погибли друзья, он не контролировал себя.
— Я же просил не перебивать меня, — довольно жестко осадил я Альбуса. — Речь идет о ребенке. О годовалом мальчике, если ты не забыл. Мне тоже приходилось терять друзей. И единственная мысль, которая крутилась у меня в голове в то время, была не кто виноват, а что я скажу их родственникам.
— Ты тоже сорвался после взрыва Отдела.
— Не сравнивай, пожалуйста. Я не думаю, что если бы у меня был хоть один шанс на то, что там кто-то выжил и нуждается в моей помощи, я бросил бы этого пусть даже потенциально выжившего ради удовлетворения своих инстинктов. Но давай вернемся к Блеку. Так вот, он даже не поинтересовался, где ребенок. Блек побежал, никого не поставив в известность, валить Хвоста. А ведь он знал, что никто, даже ты, не в курсе того, что Хранителем являлся Петтигрю. А что он творит сейчас? Вместо того, чтобы хоть как-то поддержать мальчишку, он постоянно сравнивает того с Джеймсом. Это нормально, по-твоему?
— А ты сам как себя ведешь по отношению к Гарри?
— А я просто не знаю, как еще его заставить учиться. Ты, может, не поверишь, но он стал готовиться к зельям. Поттер не любит находиться рядом со мной. И в то же время не хочет упускать меня из вида. Парадокс, но в этом весь Поттер. Поэтому он стал готовиться к моим урокам, чтобы не схлопотать очередную отработку.
— Можно подумать, что тебе есть дело до каких-то там отработок. Тебя в последнее время вообще ничего, кроме бутылки, не интересует, — покосившись на мою помятую физиономию, пробурчал Альбус.
— Но Поттер-то об этом не знает, — я не стал отрицать очевидного. — В общем, давай письмо.
Забрав наскоро нацарапанное на пергаменте послание, я направился на Гриммо.
Вальбурга не спала. Увидев меня, она открыла было рот, но я так зыркнул на нее, что мать Сириуса заткнулась на полуслове, и на кухню я прошел в полной тишине.
На кухне обнаружились Молли и Блек. Не говоря ни слова, я просто подошел к столу, за которым сидел Сириус, и швырнул ему письмо Альбуса. Стоять я был не намерен, поэтому уселся за тот же стол, только с другой стороны.
— Северус, у тебя какое-то послание для Ордена? — немного неуверенно начала Молли. Переживает, понятное дело. Так и хотелось что-нибудь сказать ей, чтобы успокоить. Она хороший человек. Властный, шумный, но одновременно очень преданный и сопереживающий всем, даже тем, кто этого не заслуживал.
Я немного помолчал, разглядывая свои обожженные ладони, затем посмотрел на женщину.
— Молли, если вас не затруднит, пригласите сюда Поттера.
Она просто кивнула и, не задав больше не единого вопроса, вышла из кухни.