Дневник. Обратная сторона победы
Шрифт:
— Ты можешь объяснить или нет? — рявкнул на меня Андре.
— Могу. Просто, как тебе известно, Рей слишком любит гоняться за призраками прошлого. Мы все равно ничего сделать не успеем, а я надеюсь, у него мозгов все-таки хватит не лезть под пули. Скажи, ты можешь принудительно включить связь с Реем без его разрешения?
— Это может сделать только дежурный, — проговорил Фернандо и прогнал какую-то комбинацию на компьютере. — Все, готово.
— Так что он хочет?
— Встретиться с вооруженным человеком, который просто мечтает его убить, и поговорить с ним
— Здравствуй, Соул. Я тебя узнал. Ты очень похож на своего отца. Вот он я — Мальсибер. Ты же меня ждешь? — прогремел голос Рейнарда в операторской.
Парень встрепенулся и резко вскочил на ноги, одновременно вытаскивая пистолет и снимая его с предохранителя.
— Он какого хрена делает? — заорал Андре.
— Хотелось бы самому спросить, — прошипел Малфой, сжимая спинку стула побелевшими пальцами.
Рей тем временем сделал шаг вперед и оказался практически нос к носу со своим мстителем.
— Можешь убить меня. Давай, стреляй. Ты же этого хочешь? — Парнишка дрожал. Было видно, как он пытается найти в себе силы, чтобы нажать на курок. В мыслях он проделывал это не раз, но сейчас он просто не мог выстрелить. Пистолет начал ходить ходуном в его руках, а на глазах появились слезы.
— Ну, что ты замер? Давай. Спусти курок, — Рей сделал еще шаг и теперь практически упирался грудью в дуло пистолета. — Это же так просто. Я — Пожиратель в розыске. Я на тебя напал, а ты выстрелил. Ну же. Ты когда-нибудь убивал, а, Соул? Вот так, лицом к лицу, чтобы кровь твоего врага попала тебе на руки? Нет?
Парень молчал, но пистолет от груди Рейнарда не убирал. Я приблизил изображение. Зрачки Соула расширились до такой степени, что невозможно было разобрать цвет радужки. Постояв немного в воцарившейся напряженной тишине, Рей развернулся, и пошел в обратном направлении. Его неудавшийся убийца сел на ступеньку, на которой сидел до этого и, бросив пистолет, руками закрыл лицо. Рей, развернувшись, внимательно посмотрел на парня, затем проговорил:
— Это только кажется, что убить просто. Я твоего отца не убивал, Соул. Это сделал Крауч. Но его уже давно нет в живых. Однако я присутствовал при этом. Поэтому можешь продолжать пытаться отомстить. Передумаешь, найдешь меня. Я убегать не стану, — с этими словами Рей вышел из этой мрачной подворотни.
Я, вытащив гарнитуру из уха Андре и, нацепив её на себя, заорал:
— Ты какого хера делаешь, придурок!
— Мать твою, Сев!
— Я его сам убью, — заголосил Люциус и зачем-то выбежал из комнаты.
Я некоторое время постоял в операторской, затем отправился в свой кабинет. Там я застал орущего Малфоя и равнодушно стоящего у стены Рейнарда. Когда я вошел, Люциус замолчал и рухнул в кресло. Я просто прошел к столу и занял своё место.
Некоторое время Рей стоял и смотрел в одну точку, затем тряхнул головой и, переведя взгляд на меня, задумчиво произнес:
— Ладно, я всё осознал, всё это
Я внимательно посмотрел на Рейнарда и, тщательно подбирая слова, начал объяснять:
— Хорошо, я объясню. Но сперва ты ответишь мне на один вопрос. Какая главная задача у всех нас в предстоящей заварухе?
— Я так понимаю, что имеется в виду не полная реконструкция существующей системы власти? Тогда я не знаю наверняка. А ты, похоже, опять забыл поделиться своими планами.
— Основной нашей задачей является недопущение развязывания гражданской войны.
— Что?! Какой войны? О чем ты говоришь?
— Рей, ну, подумай сам. Неужели ты действительно думаешь, что те, кто представляет сейчас аристократию и которые тем или иным способом связаны с Лордом, после гибели своего лидера просто возьмут и сдадутся? Ты что, правда так думаешь? Что кто-то, типа Малфоя, позволит придти и просто забрать то, что с таким трудом заработали его предки? Запомни, Рей. Если в прошлый раз многим удалось «отвертеться», то только потому, что им это позволили. И те, кто не поддерживал Лорда, не высказывали особого недовольства потому, что в тот раз всё произошло неожиданно. Никто не ожидал, что может произойти что-то наподобие событий в Годриковой впадине. Сейчас всё будет по-другому. Будет восстание, переворот, мятеж, называй это как хочешь, но все действия будут проводиться в открытую. А это значит, что когда всё закончится, то останется куча недовольных, причем с обеих сторон. А открытое недовольство может привести к открытому противостоянию, то есть к гражданской войне.
— И как этого избежать?
— Во-первых: никаких арестов и показательных судов не будет, кроме одного единственного над Северусом Снейпом. Во-вторых: все, кто представляет хоть какую-то опасность —будут уничтожены. И, естественно, все, кто сейчас служат Лорду под каким-либо принуждением, будут оправданы.
— Но принуждение мы пока оставляем?
— Да. В любом случае, в будущем подобная информация будет являться одним из рычагов давления, — я вздохнул и с силой провел рукой по волосам. —Далее, чтобы утихомирить «победившую» сторону и кинуть кость возмущенным обывателям, мы грамотно подставляем Малфоя и позволяем Аврорату устраивать многочисленные обыски в мэноре. А потом, на суде, когда Люциус будет оправдан по всем статьям, людям станет несколько стыдно, что они позволили так обойтись с героем, и они не обратят внимания на то, что остальные Пожиратели никакому преследованию не подвергались.
— Не жалко? Люц, тебе мэнор не жалко на разграбление отдавать? —в голосе Рея прозвучало любопытство. У него был аналитический склад ума, и он уже просчитывал варианты, это было видно по появившейся вертикальной складке на лбу.
— Нет. Всё равно мэнор очень скоро в сарай превратится, так что наличие авроров ему уже не повредит. Тем более что все более-менее ценные вещи уже вывезены оттуда. Грюм прав, Рей, Париж стоит мессы. Будущее моего сына и моих внуков стоит того, чтобы я пожертвовал мэнором и своей репутацией.