Дневник. Первые потрясения
Шрифт:
В общем, дела были у всех кроме меня. Я недолго покрутился рядом со своими сотрудниками, но они дали мне понять, что я их отвлекаю. Поэтому я плюнул на это гиблое дело и вернулся в Хогвартс. Однажды они доведут меня. До взрыва совсем немного осталось.
А в школе царил бардак. Особой паники ни среди детей, ни среди преподавателей не наблюдалось.
Детей вообще, похоже, вся эта ситуация приводила в восторг. Как же: Тайна, непонятные нападения, опасность! Во время моего обучения, так весело никогда не было.
Все
Ну да Мерлин с ним, с Поттером. Вот младший Малфой меня беспокоит все больше. Если судить по его поведению, то Драко совершенно не понимает, что вообще происходит. В Школе, дома, с отцом, со мной.
Именно в моменты вот такого непонимания у него включаются повадки Блеков. Только представители этого «Древнейшего и Благороднейшего» семейства строят из себя невесть кого. Но если в исполнении Беллы это выглядит порой устрашающе, в исполнении Сириуса приводит в бешенство, то в исполнении Драко - забавно, смешно и раздражающе. На мой взгляд, или ты Белла, или вообще не возникай – все равно не оценят.
Да и выпендриваться перед малолетками из Гриффиндора – это как-то низковато. Но Драко больше Малфой все-таки, поэтому показать себя в данной ситуации не гнушается, и, похоже, даже не подозревает, что выглядит смешно. Но об этом я уже, кажется, писал и ни один раз.
Этот малолетний Малфой вбил себе в голову, что «папа поступил правильно, сняв с поста Альбуса. И теперь, самым лучшим, будет сделать директором его крестного». Нет, если бы, конечно, он имел ввиду Паркинсона, то я не имел бы ничего против. Месяц тирании в школе никому не повредит, а то преподаватели слишком уж расслабились. Всегда все Северус у них делает. В комнату и то меня отправляют. Да схожу я – схожу! Позже! А вот если Паркинсона сделают Директором, то я самолично направлю его туда. Жалко его, конечно, будет, но что поделать. Нет, сначала, я его отправлю на полосу препятствий, а если выживет, то василиск ему будет не страшен. Да он вообще забудет, что такое страх.
Но! То, что Драко имел в виду под «крестным» - Паркинсона совершенно не касалось, потому что об этом не помнит уже никто. Даже сам крестный. Бардак.
Сейчас Люциус подвержен любым бредовым идеям, не дай Мерлин, Драко высказать эту безумную мысль своему отцу. И тогда все – я прибью этого паршивца. Мне вот только школы еще не хватает для полного комплекта!
Я уже даже собрался сходить к василиску после отбоя, как в мою комнату без стука ворвался Драко.
Он был испуган и, разумеется, всхлипывал. Сразу стало понятно, что это, каким-то образом, касается его слюнявой собаки.
Я перевел на него взгляд, что послужило сигналом к очередной истерике. Единственное, что я понял, это то, что собаке сейчас страшно, она боится пауков и ненавидит Поттера.
Причем
Оказывается, Поттер и Уизли взяли Клыка и потащили ночью в лес, куда-то, где много пауков, которые хотят ими подзакусить.
Я недоуменно посмотрел на Драко, а потом, не говоря ни слова, выскочил из комнаты. Поттер! В лесу! Ночью! Его же там сожрут! И как мы потом без Избранного? А там же еще и собака. Если с ней что-то случится - покоя не будет никому.
Так. В лесу пауков конечно много, но в большинстве своем они безобидны. Реально опасными могут быть только акромантулы. Какой хрен потащил Поттера к акромантулам?!
Аппарировав в пещеру к Арагогу, чертовски его напугав при этом, я увидел разыскиваемую мной троицу. Интересно, а Поттер что настолько суеверен, что никуда не ходит, если их не соберется как минимум трое? Мне он все больше Лорда напоминает.
Поттер принял необходимый в данном случае умный вид, коего я у него никогда не видел до этого момента, и внимательно слушал Арагога. Тот нес какую-то чушь и все время косился на меня. Уизли трясся от страха – уважаю это семейство. Всегда признают свою слабость и трусость, если не могут справиться с ситуацией. И Клык, который завывал на одной ноте, тем самым привлекая все больше акромантулов к логову.
Мне это шоу быстро надоело, особенно, когда Арагог недвусмысленно намекнул мне, что пора, мол, и покушать. Я шепотом поведал, что сделаю с ним, если пострадает хоть кто-нибудь, особенно собака. Арагог намек понял и деловито поинтересовался: поиграть–то хоть можно? Я, кивнув, аппарировал в замок, предварительно напомнив пауку, что у меня необычно богатая фантазия. К себе я пошел не сразу, решив немного прогуляться по школе. А вот когда я вошел в свои комнаты…
В моих апартаментах меня ждал Мальсибер, развалившийся в моем кресле, читая при этом какую-то книгу.
– Ты какого здесь делаешь?
– спросил я, громко закрывая дверь за собой.
– Ты вообще как прошел ко мне? Тут же защита стоит?
– Ну, когда, я пришел, ничего здесь не стояло. Даже дверь закрыта не была. Невнимательный ты. Что если бы вместо меня здесь тебя убийца какой ждал?
– А ты что, заранее сочувствуешь своему коллеге?
– Нет, но мы с Эваном уже придумали около сотни способов, как можно тебя убить, не привлекая твоего внимания.
– А…
– Ну мы же должны тебя охранять, а вдруг найдется какой-нибудь умник, такой же сообразительный как мы? Думаю, я Эвану расскажу, что ты наплевательски относишься к собственной безопасности, даже двери за собой не закрываешь, – он потянулся к чашечке кофе, стоящей на столе.
– Ты что угрожать мне пришел? Эвану он расскажет! Это мой кофе, между прочим! А ты вообще из своей посуды всегда пьешь, - моему возмущению не было предела. Какая изысканная наглость!