Дневник. Том V. 1863–1864. Все и во всем Бог. Возлюби ближнего твоего, как самого себя
Шрифт:
Далее интерес к старцу переходит почти в благоговейное к нему отношение: отец Иоанн пытается все больше узнать его, проникнуть в его внутренний мир, вероятно, все больше расспрашивая его: «Старец Евтпхий говорит, что он, как свечка, пред Богом всегда горит; много было у него скорбей в жизни и трудов, за благодушное перенесение которых Господь вселился в него. Просто, увлекательно говорит о Боге, о спасении нашем в Иисусе Христе и о вечном блаженстве» (там же, с. 316); «Старец Евтихий есть Божий человек, и Дух Святой со Отцом и Сыном в нем почивает…. — Это видно из его прозорливости, крепкой веры в Бога, в Пречистую Богородицу, в Ангелов и святых… из духа спасения, которым он проникнут и который хочет передать всем; из любви к людям, из его любви к матери нашей Церкви и но умерщвлении плоти его: он спит почти на голом полу. Из уст старца текут реки воды живой. —О, если бы мне, недостойному, Бог дал такой дух!» (там же, с. 395). «Евтихий — старец–странник, простой, неученый старец, но святой жизни старец, не
Появление старца не осталось незамеченным и в городе. Судя но газетной заметке местного журналиста, многие не увидели в нем ничего того, что увидел отец Иоанн, но зато увидели «феномен своего рода». Так была озаглавлена заметка. В ней говорилось: «Ходят слухи, что у нас в Кронштадте появился некий странник или, как их называют, юродивый. Одежда его, говорят, состоит из рубахи самой грубой материи; на плечах у него висят железные вериги,оканчивающиеся двумя большими железными же крестами, один на груди, другой на спине. Пояс у него, будто, медный и весь унизан гвоздями, остриц которых, обращенное к телу, впилось в него, — боль, должно полагать, нестерпимая! Много чудного рассказывают про этого своего рода замечательного человека. Слова его, говорят, дышат увлекательностью и обаянием чего-то неведомого…» (Кронштадтский Вестник, 1864, 11 марта, № 30).
Немалое место в дневнике занимают и записи личного характера, связанные как с переносимыми отцом Иоанном «скорбями», болезнями, усталостью («Терпеть благодушно находящие лютые скорби» (наст, том, с.11); «После труда исповеди я всегда здоровее, покойнее; и для подкрепления сил нужно весьма мало сна — часов 5–6» (там же, с. 292)), так и с мыслями о своем будущем протоиерействе (см. об этом также; наст. изд., т. III, с. 686). Он даже составляет программу, предназначенную для того, чтобы собрать «расточенных» чад Господа; «оградить их всех оплотом заповедей Божиих», стараться «воспитать» их «для вечного блаженства в обителях Отца Небесного», внушать родителям, «что они должны образовывать детей света…для Отца Небесного», и заключает: «И сам оставь расслабление и вялость духа; и всех старайся вывести из этого гибельного состояния» (наст, том, с. 374–375).
По–прежнему дневник содержит скупые, порой уклончивые записи, касающиеся его «домашней» жизни в большой семье Несвицких — тестя, двух его сыновей и незамужней дочери Анны, которая с самого его появления в семье настойчиво «защищали свои права»: «Ты полон недостатков неизвинительных как священник, мужчина и хозяин дома, а она, хотя и с недостатками, но в ней они извинительны как в слабой женщине, молодой, впечатлительной, живой. Что делать ей с тобою, когда ты не представляешь в себе домашних свойств, за которые тебя следовало бы уважать? Вини сам себя. — Люби ее, как себя, попирая себя. На развалинах своего самолюбия только и можно основать любовь к ближнему и к Богу…. Господи! Помоги. Твой семь аз: спаси мя» (наст, том, с. 98). Он убеждает себя, что «неблагодарность к тестю, за хлеб–соль и за все, — к этому старцу, отдавшему за тебя дочь свои»… и место свое (хотя и по болезни), — есть гордость пред ним, презрение его» (там же, с. 237 238). И далее убеждает себя любить родственников жены несмотря ни на что: «Итак, если дымом табачным тебя душат в твоей квартире терпи и не озлобляйся, с любовию переноси, считая лучше глотать дым, вредить глазам, чем озлобляться; смеются над тобою, бранят тебя, предают тебя, коварствуют над тобою, презирают тебя —терпи и люби своих больных недругов, и молись об них. Берут твое не жалей, а дай и больше, ежели можешь. Все терпи и все люби» (там же, с. 331). Продолжало огорчать отца Иоанна, что вся семья Несвицких не соблюдала постов: «Брат Алексей изменился к хуждшему от того, что не держит постов; да и все они» (там же, с. 390), и что в доме на фортепиано не переставали «разыгрываться только светские песни»: «О суета богопротивная фортепиано — суета, не лучшая картежной игры и танцевания, которому оно служит нередко!» (там же, с. 391).
Огорчало его и то, что целомудренные отношении его с женой (см.: там же, с. 217, 320, 342, 373) не переставали быть предметом пересудов окружающих. Не только близкие, но и посторонние люди продолжали обсуждать их семейную жизнь. И отец Иоанн замечает по этому поводу: «Когда услышишь от кого-либо отзывы о себе, что с женой не соединяешься, к жене не прилепляешься, говори: мне прилеплятися Богови благо есть. Имущим жены яко не имущия да будут»(там же, с. 182).
Значительные пласты текста из дневника за 1864 г. вошли в книгу «Моя жизнь во Христе, или минуты духовного трезвения и созерцания, благоговейного чувства, душевного исправления и покоя в Боге», в подзаголовке которой значилось: «Извлечения из дневника» (1900 г.). Причем сделанные из настоящего дневника «извлечения» при включении в книгу были отцом Иоанном вновь просмотрены, и во многих из них появились разного рода исправления. Так, например, в записи, начинающейся со слов: «Помни, кто есть человек-то…», слова «Где у тебя смирение, чтоб почитать всякого человека как живое изображение Бога, хотя он (человек) и носит язвы прегрешений…» (наст, том, с. 14) были сокращены так: «Почитать поэтому нужно всякого человека, хотя он и носит язвы прегрешений…» (Собр. соч. Т. 4. Изд. 2–е. СПб., 1893 (репринт), с. 347). Или, например, запись: «Избегай мести, дерзости и самоуправства. — сия заповедаю вам, да любите друг друга» (наст, том, с. 73–74). В ней помимо мелких и не всегда бесспорных или необязательных исправлений: «лести» вместо «мести», «не по нас» вместо «не по нам» — присутствует и более яркая частичная замена фразы: вместо «и готовы бы бить его ни за что по щекам или обнесть бранными словами» — стало: «и готовы были бить за что оскорбить его» (Собр. соч. Т. 4, с. 369). И таких исправлений и замен достаточно много.
Текст дневника печатается по подлиннику.
При подготовке текста к публикации издатели придерживались следующих принципов. Текст печатается в соответствии с современными нормами орфографии и пунктуации и е максимально возможным сохранением особенностей авторского языка и стиля. Так, в частности, сохраняются авторские особенности написания слов с прописной (Богослужение; Слово Божие — в значении Евангелия и др.) либо строчной буквы, некоторые авторские пометы текста знаками, например: г; авторские подчеркивания отдельных слов в рукописей дневника воспроизведены при публикации полужирным шрифтом, написанные крупными буквами — выделяются прописными. Встречающиеся в тексте малопонятные современному читателю церковно–славянские, диалектные и устаревшие слова и выражения снабжены подстрочным переводом (церк. — слав. — по Словарю Г. Дьяченко: диалектные и устаревшие — по Словарю В. Даля).
Слова, написанные в рукописи под титлами и в сокращении (например: «в.» вместо «весьма»; «к–ые» вместо «которые»; «и др.» вместо «и другие»; «и пр.» вместо «и прочие»), установленные имена современников печатаются полностью. Некоторые вычеркнутые в рукописи слова и словосочетания восстанавливаются, если они являются существенной частью следующего далее текста. Перечеркнутый косой чертой текст (что, по–видимому, относится к особым его пометам), печатается полностью.
Цитаты из Священного Писания сверены с текстом Библии издания Российского Библейского общества в переводе на церковнославянский (М., 1993) и русский (М., 1995) языки. В соответствии с общепринятыми нормами все цитаты из Библии выделены курсивом и в круглых скобках указан их источник. Перевод церковнославянского текста не дается. В случаях расхождения текста цитат Священного Писания в дневнике отца Иоанна Кронштадтского и в вышеупомянутых изданиях Библии текст рукописи не выправляется, сохранены в цитатах и авторские смысловые знаки препинания («?», «!»). В некоторых случаях издатели сочли возможным для облегчения понимания дневникового текста дополнить цитаты Священного Писания, приведенные в дневнике в сокращении: дополнения заключены в угловые скобки<>. Источник неточных некрытых цитат (аллюзий) указывается в круглых скобках с пометой: Ср. — «Сравни». При отсылке к контексту Священного Писания в круглых скобках ставится: См. — «Смотри». Цитаты из богослужебных текстов также выделяются курсивом, ссылка на источник (предлагается первоначальный источник) дается под строкой. Особо отмечены случаи наиболее частого употребления в дневнике отдельных слов и выражений из библейских и богослужебных текстов. При обращении к таким часто цитируемым выражениям после ссылки на источник ставится символ у —«Указатель», который означает, что в дальнейшем источник этой цитаты дается только в том случае, если она представлена в полном виде, а при цитировании отдельных слов и выражений из нее или при аллюзиях дастся ссылка на Указатель. В Указателе обозначены все случаи обращения к священным текстам; номера страниц с часто цитируемыми выражениями и аллюзиями, после которых в тексте не дается ссылка на источник, ставятся в Указателе в квадратных скобках [].
Немногочисленные слова и фразы, не поддающиеся в рукописи прочтению по разным причинам, в опубликованном тексте опущены, пропуск их обозначен звездочкой, отсылающей к подстрочному примечанию; слова, прочитанные предположительно, обозначаются в тексте знаком<?>— в конце слова, например: «воскресенье<?>,<12?>— января» или так: «непр<еменно>должны быть», Отсутствующие в рукописи слова и предлоги, легко восполнимые по смыслу, ставятся в угловые скобки, например: «Человек может не хлебом одним<быть>— жив…». В квадратных скобках даны редакционные пояснения текста. Поскольку в дневнике отец Иоанн также пользуется, помимо круглых, и квадратными скобками, каждый случай авторских квадратных скобок оговаривается под строкой. Редакция сочла необходимым в связи с сугубо личным характером некоторых записей сделать небольшие сокращения, отметив их в тексте знаком купюры<…>. Все подстрочные примечания и переводы принадлежат редакции.