Дневники и дневниковые записи (1881-1887)
Шрифт:
Вчера же из Ильмина мужик с женой и девочкой, продал дом, пошел кормиться.
У Власовых. Савелий наивный мужик. В атмосфере корыстолюбия. В мраке.
Самарский хутор. Приехали домой.
16 И. Ходил и ездил смотреть лошадей. Несносная забота. Праздность. Стыд.
17 И. Нынче хочу писать и работать.
Сафронова лошадь просила.
Емельянов.
Татьяна Рыжкова.
18 И., пятница. Ходил хлеб смотреть. Встретил молокана молодого.
С Сережей спор о душе.
– - Доказать и объяснить.
–
19
Никитич знает переселения маршрутных. Маршрутные все пропали, как мухи.
–
[20 июля.] 20. Воскресенье. У молокан моленье. Жара. Платочками пот утирают. Сила голосов, шеи карие, корявые, как терки. Поклоны. Обед: 1) холодное, 2. крапивные щи, 3. баранина вареная. 4. лапша, 5. орешки, 6. баранина жареная, 7. огурцы, 8. лапшенник, 9) мед.
Утром бедная женщина, грубая, плачет, с ребенком, гавриловск[ая].
Волостной суд. 1) Сапоги снял с татарина. 2) Молокан ищет на работнике пшеницу. Урядник по жалобе матери попу Знамен[скому?] "я тебе туда запеку", хохот. Присудил православный в пользу молокана. Староста пьяный. Магарычи губят.
Молоканская беседа о 5-ти заповедях. "Спаси Господь". Живое участие.
[21 июля.] 21. Николай Чирьев. Один с ума сошел от голода и тоски.
– Женщина из Гавриловки. Лазарь. Гордость хозяина, не побирайся, а подавай. Мне ничего не нужно. Куда мое добро? Я не упускал дома, чтоб похоронил. Борис Андреич; "с деньгами и без денег умирают".
Всех оделил. Бога помнил, даром, что башкирин.
–
В Гавриловку -- едут жать бедные. Михаила новокрещен[ый], 13 лет оставил отец, потом сам тужил. Ступай в башкиры, молись по-своему, я буду хлебом кормить.
Субботник, на кошме Библию мямлит. "Вот этого-то опасаемся. Премудрость, глубина. Варуха глава 4. Субботница разбитная баба. "Если неправда, надо оставить. А то на нее ссылаются".
Вас[илий] Никитич согласен, что вера в делах.
Бабай. В телеге прямо, уши. Песни. Трам-та там и т. д.
Когда спать? Завтра. Куда пускать будешь? Тащил. Оглоблю сделает кова[ль]. Умирать не надо, внучке дом строить надо.
[22 июля.] 22. Мужики Антоновские, побыли на 4-х дес[ятинах], 220 р. Не сговорились. Молокане. Я читал свое. Горячо слушают. Толкование 6 гл[авы] прекрасно. Чудо Хананеянки, беснующаяся, заблудшая. Истиной исцелял.
Пругавин. Сютаевцы -- сын в крепости за отказ от военной службы.
Сережа хворает, у меня флюс.
22 Июля. Целый день развареный от флюса.
24 Июля. Павловской бабы муж умер в остроге, сын от голода. Девочку отпоили молоком.
Патровской бывший пастух, нищета. Белый и седой.
Разговор с Аидр[еем] Андреевичем] о господах, тех, к[оторые] за землю стоят и тех, к[оторые] стоят за раздачу. Василий] Ив[анович], Орлова-Давыдова крестьянин. По десятине на душу. На квас не хватает, а у него 49 т[ысяч] десятин.
Мельница. Кузнец и
26 Июля. Старик Гавриловской кожевник. Гуторить не даст. Молокан (военного вида).
–
Ездил к Ив[ану] Дмитриевичу]: встретил с жнитва едет семья глухого Емельянова, под дождем, 2 детей. Нищета на всем.
[8 августа.]. Пропустил до 8 Августа.
Переселении по маршруту, по указу.
– - Драка с самовольной Ивановкой за покосы, на другую сторону пошли. Убил из ружья. Только хутора молоканские.
– - Кантонные начальники-- богачи из башкир и из русских потом.
Приехали, сели на землю и повозках.
–
Магомет сказал: за зло делай добро. Зло само накажет. Баба сказала: неправда. Испытай. Спекла две пышки -- одну с ядом, другую хорошую -- дала нищему. Нищий пошел, сел у карвана. Едут домой сын и муж. Отпрягли лошадей -- пустили. Попросили. Дал пышку, привели к бабе.
9 Августа. Сережа уехал. Еремей Ив[анович] с женою и сватом.
– - Поездка в Покровку. Мужик с возом, спрашивает: как думать -- пудов на 10 будет?
– "В три версты кладено". Для него никого нет, кроме мужиков и хлебосевцев -целовальник в том числе.
[10 августа.] 10. Землянки. Тоска -- усталость. Молокан передал письмо. Заботится о том, чтобы не было гоненья. "На твоей воле -- перейди. Как было, не хочется. По строке-то оно -- так, да пить-то -- жалко своего-то". Еремей Ив[анович] ночью приехали. Уж я и хлебы поставила и замесила, и посадила. Не знаю, каковы выйдут. Все нужда. Красивая, широкая, сильная старуха с усталыми большими черными глазами.
Работник базарного всё рассказывал про хозяв. Ведут себя по благородному: в обед встают. Ни одна стряпка не угодит. К чужим милостива, а к своим не может сердце удержать. Дал 2 яблока. Отживу да и сойду.
– Наемка. Ошалел, нанимал татарченка.
Вечером пошли провожать Лизу. Темно. С верху кибитки свет, мы думали звезда далеко. Азис шайтанов не боится.
"Когда мой не хорош. Целый день торговался".
– - Лиза, за ней по тропочке. Азис босиком, распояской. Навстречу огни красные, брызги огня высоко. Это Исам шаман со свечкой в розовой рубахе распояской, на бугре. Это ты, Лиза? С кем ты? А! Азис. Увидала, застыдилась. Азису показал шатры катык сирчат бузит.
11 Авг. Целый день не в духе -- тяжело. Малахов едет с семьей на бахчи. Стишков с братом покупает лошадь.
12 Авг. Вас[илий] Николаевич] Ерем[еев] о старухой. Сиников.
Ерем[еев] о порче на лошадей. Я ему молвил в любовь: пешой, а он в гнев принял. Будешь пеш. Мы зазывали в кабак. "Ты зайди сзади, по носу ударь. В кровь разбить, утереть да сжечь -- перестанет знать". Покликуши. На кого кричит? Взойдет: как кумач, в полыме лежу. Тоска! Выкричусь и пройдет.
– Плотники за ужином, матерщиной. Хрустит по потолку. Ягняк упал в чашку с молоком.
–