Дневники Обормотня
Шрифт:
— Лёш, сбил и сбил, думаешь, мне самой это нравится? — фыркнула знахарка. — Наоборот, хорошо сделал. Приключение устроил, я от хандры отвлеклась.
— А я по привычке оборачиваюсь, традицию уважить, — вставил вожак. — Кто в ладу с собой живёт, тому любое полнолуние нипочём. В этом и был главный урок Чуда для нас: нам разрешили быть самими собой.
— Так что тебя тоже ругать никто не будет за побег. Запирать больше не буду, но дом мы тебе уже присмотрели. Пустой, ну да обставишь.
— Спасибо, только я это… сам руками не
— И не надо, мастеров у нас хватает. А захочешь по-современному, знакомую фею позовём.
— Красивую? — у меня всё-таки получилось поднять ухо.
— Пока в человека не перекинешься, и не мечтай! — рассмеялась вредина Ленка. Догадалась, наверное, что понравилась мне, вот и ревнует незаметно.
— Но будет тебе за это отработка. Сочинение! — это снова дед Костя. — Тем более что обещался. Опишешь всё до мелочей, что у тебя происходило.
— Интересно?
— Не только. Понять бы ещё, как у тебя мозги работают. А то, может, и двух слов правильно не напишешь.
— Они у меня работают настолько хорошо, что одной тетрадкой я не ограничусь! — кажется, я перегнул палку, но подумал и понял: не совсем. Если я правда буду писать мемуары, то одной тетрадки мне окажется мало.
* * *
— Лена-а? А это слово через «ться» или «тся» пишется? — это я уже на следующий день на небольшом (до завтрашнего утра!) домашнем аресте сижу, строчу эпическую балладу о своих ночных похождениях.
— Дай посмотрю… тебе лапы здорово почерк испортили. — Ленка, снова в образе хмурой красавицы, сунула носик в мою тетрадку.
— Не испортили, он и раньше таким был. Вот это, слово, снизу.
Взгляд, достойный тысячи слов, но дополненный всего тремя:
— Лёш. Ты идиот?
— Что поделать, Луна в Раке, а я всё ещё мохнатый! — я деланно-равнодушно развёл лапками. Дед Костя волновался, что я слова писать разучусь?! Ну вот, проверяйте!
— В Козероге вообще-то… — выдохнула Ленка, и положила тетрадку обратно. — Пиши «ЦА».
— Серьёзно?
— Серьёзнее не бывает. — опять этот скептичный взгляд. — Ладно, признаю, ничего ты не тупеешь.
— О чём и речь!
— … Ты просто дурачок.
— Не дурачок, а Обормотень! — я выразительно поднял вверх палец и всё-таки вызвал у знахарки улыбку. Понравилось мне это слово! — Хорошо, «ца» так «ца». Так и запишу: «Волчица»! И вообще, давай мне следующую тетрадку, а то эта почти закончилась.
Так прошёл мой «день Рождения». В человека сам по себе я так и не обернулся, но не очень-то и старался. Желание изучить всё на свете осталось, но пришлось убедить себя «знать меру», как говорит дед Костя, поэтому до завтра потерплю. А потом… поверить не могу, что мне, случайно забравшемуся подростку, просто так выдадут большой дом! Наверняка в этом тоже есть какая-то тайна, и о ней обязательно расскажу. Но позже, потому что тетрадка почти закончилась. Обязательно начну эту историю завтра: сначала проживу, а потом запишу!
Тетрадка 2. Тайна дяди Федора
Поверить не могу, что у меня теперь есть СВОЙ ДОМ! Подарили просто так, потому что меня покусали и олохматили, типа как компенсация. Об этом мне рассказал Лев Леонидович — местный не то волонтёр, не то просто бедняга, на шею которого свалилось донашивать садовое товарищество за Фёдора по причине дружбы с ним со школьной скамьи.
Вообще если вожака зовут «дед Костя», то Лев Леонидович — это именно Лев Леонидович, и никак иначе! Уверен, он оборачивается в Проклятие Баскервилей, потому что человеком похож на Шерлока из советских фильмов: хоть в кино иди, снимать продолжение, даже голос такой же. И смотрит на меня… ребят, вы прикалываетесь? Может, это ОН вожак, а дед Костя просто так, погулять вышел?!
— Вот что, Алексей, отпустить тебя мы не имеем права, но к учёным тебя тоже никто не будет отвозить. — сказал он после непродолжительной (минут десять) экскурсии по моему новому дому. Красивому, полупустому, с обещанием множества интересностей!
— А если я сам туда хочу? — Нет, я не дурачок, но попасть в главный паранормальный НИИ, вернувший популярность науке среди молодёжи, мне действительно хотелось. Это круче любого Диснейленда!
— Всё равно. На детях эксперименты не ставятся! Самое раннее через год.
«Надеюсь, этот год я не буду сидеть в заточении, как Фёдор», — подумалось мне, но вслух я ничего не сказал: Лев Леонидович выглядел таким серьёзным, что мой батя такому сам бы честь отдал. Не удивительно, что он меня так легко отпустил в вольное плавание, если этот… главволк за меня заступился! Почему-то при взгляде на него сразу представляется его прошлое: в красном галстуке на очередном съезде Партии, продвигающего с трибуны Светлое Будущее для мохнатиков всего Советского Союза! Стараясь при этом не спалиться перед особистами, и не попасть, как грозился почтальон Печкин, «в поликлинику на опыты». Без дураков, из оборотней вышли бы самые крутые суперсолдаты, даже я это понимаю!
— … всё понял?
— А? — я замечтался, пока Лев Леонидович гундел о чём-то важном и скучном. Но он это просёк, и даже не разозлился, кажется. Приятно быть обормотнем: никто от тебя не ждёт адекватности!
— С твоими родителями я договорился. Компенсация тебе положена; хорошая сумма, замечу. Но распоряжаться ей только через вожака стаи. Константин сейчас за тебя отвечает, понял?
— Понял. А если я захочу куда-нибудь прогуляться? В Верхнедодырск или дальше?
— Сначала докажешь, что в своём уме.