Дневники Палача
Шрифт:
— Выходит, вы не всегда убиваете жертвы?
— Это расхожее мнение, но оно ошибочно. На самом деле мы довольно редко прибегаем к высшей мере, и каждый такой случай пристально рассматривается Высшим Советом. В большинстве случаев достаточно другого наказания. Иногда это может быть лишение свободы, иногда принудительный труд, а иногда человек и так уже достаточно покарал себя. К каждому случаю, мы подходим особо и выбираем отдельную, наиболее приемлемую для данного индивидуума меру.
— А
— Если этот человек становится опасным. Когда он уже не может остановиться, не контролирует себя. Наш долг — не только карать, но и ограждать прочих людей от преступников. Если нет другого выхода, такого человека мы убиваем.
Джейн некоторое время молчала.
— И как вы это делаете?
— Есть множество гуманных способов, если признать убийство гуманным. К тому же на разных планетах свои законы, — я полез под подушку и достал пистолет. — Вот хотя бы один из них.
Увидев оружие в моей руке, девушка испуганно отодвинулась. Одеяло с нее сползло, и в тусклом свете окна матово блеснула белая кожа.
— Это…
— Это пистолет, — сказал я. — Хочешь, возьми…
Джейн взвесила оружие на ладони.
— Тяжелый, — она уселась поудобнее, подобрав под себя ноги. Совсем как тогда… в комнате. — А как им пользоваться?
— Направляешь дуло на жертву и нажимаешь вот этот курок.
— И… это все?
— Да.
Джейн повертела его в руках, затем направила на стену и прицелилась.
— А ты… То есть я хочу сказать, тебе когда-нибудь приходилось убивать?
Я молчал.
— Извини, — спохватилась девушка.
— Все в порядке. Просто мне не доставляет удовольствия вспоминать об этом.
— А меня? Почему ты оправдал меня? Я совершила убийство. По вашим критериям, я заслуживаю смерти?
— Да, — я не мог врать ей. Только не в эту минуту.
— Но ты не сделал этого. Почему ты соврал? Насколько я понимаю, это не сойдет тебе с рук.
— Я не знаю.
— Как странно. Мы — палач и жертва — так спокойно разговариваем… Выходит, ты считаешь, что я опасна для окружающих, я могу убить еще раз?
— Можешь. Я знаю твои мотивы и понимаю их, но ты сможешь убить, если кто-то еще станет между тобой и золотом.
— Выходит, ты знаешь и про золото.
— Это было первое, что я прочитал у тебя в мозгу.
— И что ты намерен делать с этим знанием?
— Ничего. Вернусь домой.
— То есть на планету палачей. Где предстанешь перед Советом. Они также заберутся тебе в голову и прочитают все обо мне. В том числе и о сегодняшней ночи.
— У палача нет и не может быть личной жизни. Это наша сила и наше проклятие.
— А ты… я хочу сказать, ты не можешь скрыть?..
— Нет. Это бессмысленно. С моим желанием или против его, они все равно узнают все, что им нужно.
— А когда узнают, кинуться сюда, выполнять, что недоделал ты?
— Это их работа.
— И убьют меня.
— У тебя есть время. Ты можешь скрыться.
— И оставить все золото здесь. А вместе с ним и мечты о будущем. Чтобы скитаться бездомной собакой по всей Галактике!
Я молчал. Все, что зависело от меня, я сделал. Я дал ей шанс, и теперь только от нее зависело, воспользуется ли она им.
— Я так не могу.
Она не воспользовалась.
Дуло моего собственного пистолета смотрело мне в лицо, а изящный палец твердо лежал на курке.
— Я уже слишком много совершила, чтобы останавливаться на полпути.
Не было смысла отговаривать ее. Взывать к жалости. Я знал это. Я прочитал это в ее голове. Убивший раз с легкостью идет на повторное убийство. Но я сделал последнюю попытку.
— Что ты скажешь, когда на выстрел соберутся люди?
— Скажу, что заманил меня к себе в номер, а потом изнасиловал. Анализы подтвердят это. Когда ты заснул, я нашла пистолет и пристрелила тебя.
— Звучит правдоподобно, но многие тебе не поверят. Во всяком случае, отношение будет уже не то.
— А мне плевать! Мне нужно продержаться всего каких-нибудь несколько месяцев, пока я не выкачаю из жилы все, что нужно. Потом я покину эту планету, и пусть они подавятся своими подозрениями.
— А если они вызовут нового палача?
— Этого тоже не произойдет. Твой приезд так напугал их, что они вряд ли еще когда-нибудь решатся на подобный шаг.
— Значит, ты все спланировала с самого начала.
Она пожала красивыми обнаженными плечами.
— Прощай, Руслан.
Я не сделал попытки оставить ее. Зачем? Я и так сделал, что мог. Больше, чем мог.
Звук выстрела громко прозвучал в тихой комнате. Одновременно с ним сверкнула вспышка. Я не пошевелился.
Пистолет тихо, как будто не был смертельным оружием, упал на кровать. Джейн смотрела на меня удивленными глазами. Я тоже, не моргая, смотрел ей в глаза. Палач и жертва. Финальная сцена. Только здесь один был и жертвой, и палачом…
Я наблюдал за ней до последней минуты и все равно пропустил то мгновение, когда из глаз исчезло удивление, и они стали обыкновенными безжизненными глазами покойника.
Как я и предсказывал, на выстрел начали сбегаться люди.
Я аккуратно поднял пистолет и положил его в саквояж, среди прочих инструментов. Все они имели свои маленькие хитрости. Например, пистолет, хотя и похожий на обыкновенный, в отличие от него, стрелял в обратную сторону. В того, кто его держал. Еще с вечера я специально выбрал его и положил под подушку.