Дневники сына человеческого, или Хроника Кумранских манускриптов
Шрифт:
– Ещё как, – вздохнула Илона. – Не выдавайте меня, мальчики!
– Замётано! – в унисон обещали оба.
А когда прибыли в институт, мужчины даже меж собой, не сговариваясь, старались не упоминать небольшой прокол их начальницы. Работали в лаборатории с утра и до утра. Проводили вскрытие кувшинов как положено, по всем правилам. Сразу же знакомились с содержанием очередного текста, и параллельно решили сделать углеродный анализ самих пергаментов.
Такое решение было принято после очередного вскрытия одного из керамических сейфов: бумаги в кувшине при вскрытии просто рассыпались, превратились в песок. Но это произошло потому, что в амфоре хранились только папирусы. Оказалось, папирус гораздо больше подвержен эффекту полураспада, чем пергамент.
Остальные рукописи не особо капризничали и предъявляли искателям много новых фактов о временах двухтысячелетней давности. Здесь действительно нашёлся Устав ессеев с обрядовыми богослужениями, а также летопись хозяйственного существования общины. Казалось бы, что можно интересного выудить из хозяйственно-бухгалтерских отчётов? Однако Илона из ничего не значащего на первый взгляд учёта сумела выделить и составить реальное житие общины ессеев в первом веке до новой эры и в первом веке уже после Рождества Христова. Получалось, что если Иисус в юношеском возрасте жил среди ессеев, то вполне возможно было обнаружить хозяйственные затраты либо на него самого, либо на первого учителя мальчика первосвященника Закхея.
Правда, Ярославу идея восстановления быта общины казалась довольно-таки сомнительной, а Шимон наоборот, загорелся от неадекватной искры и сорил этими искрами, где надо и не надо.
Ярослав зашёл в ночное кафе, взял себе бокал аперитива, присел за столик и по своему обыкновению начал прокручивать события минувшего дня. Но вспоминать, в общем-то, было нечего. Ближе к полудню ему пришлось уехать из лаборатории института, чтобы навести справки и получить заверенные заключения из криминалистической лаборатории углеродного анализа. Работа криминалистов-углеродчиков тоже была интересной, только очень уж тягомотной. Больше семи часов убил Ярослав на окончательные заключения экспертов. Зато сейчас не оставалось никакого сомнения в том, что найденные документы двухтысячелетнего возраста и что написаны они были именно в то время, когда Сын Божий явился на землю в человеческом теле.
Ярослав забрал все заключения с собой, но возвращаться в институт уже не имело смысла, поскольку стражи порядка, наверное, давно разогнали всех сотрудников. Правда, Илоне удавалось иногда задерживаться чуть ли не до утра, потому что она приходилась племянницей проректору исторического института и на её женские капризы охранники старались не обращать внимания. А вот Шимон, вероятно, уже давно в гостинице. Ярославу не терпелось поделиться с другом своими новостями, а заодно узнать, что нового появилось в работе с документами, пока он отсутствовал. Ярослав набрал на мобильнике номер Шимона и тот почти сразу же ответил:
– Ярик, привет, дружище! Хорошо, что не забываешь. Как дела?
– Да, я друзей не забываю, а вот у кого-то память отшибло, что не мешало бы немножко пораньше звякнуть и спросить – как дела?
– Ну, не ворчи, старик, не ворчи, – примирительно забормотал Шимон. – Ты же знаешь, без твоего ведома мы с Илоной никаких ответственных шагов предпринимать не стали.
– Каких шагов? Что ты мелешь? – не понял Ярослав. – Что там у вас сегодня стряслось?
– Да ничего особенного, в общем-то…
Ярослав Кузнецов не один год знал Шимона. Вместе им приходилось не раз выкручиваться из сложных бытовых ситуаций. Но у них всё получалось слаженно. Только пару раз не удалось удачно преодолеть жизненные рогатки, и оба раза Шимон начинал нести примерно такую же чушь.
– Так, Шимон, – в голосе Ярослава зазвучали стальные нотки. – Значит так, либо ты немедленно и подробно мне всё рассказываешь, либо считай, что наша дружба тебе просто приснилась.
– Ладно тебе, Ярик, не кипешись, – попытался успокоить друга Шимон. – У нас действительно кое-что случилось сегодня… Ну и нюх у тебя!
– Колись, не заставляй меня превращаться в чайник без свистка!
– Послушай, я ничего не собираюсь скрывать, – в тоне Шимона чувствовалось искреннее желание поделиться с другом душещипательными новостями. – Но согласись, не по телефону же мне всё рассказывать!
– Хорошо, – согласился Ярослав. – Я сейчас завис в кафе недалеко от гостиницы. Быстро подруливай сюда, а я пока закажу тебе «Бурбон» со льдом.
– Лады, – буркнул Шимон и отключился.
Ярослав снова хотел набрать номер Шимона, потому что не успел сказать ему название ночного кафе, но передумал, поскольку ближайшее к гостинице ночное заведение было только это. К тому же друзья несколько раз уже «зависали» здесь и вряд ли Шимон будет искать Ярослава где-либо ещё. Так и случилось. Шимон показался вскоре, но растрёпанным видом своим смахивал вовсе не на избранную личность избранной нации, а на видавшего виды московского бомжа. Ярослав окинул друга удивлённым взглядом и даже присвистнул:
– Шимон! Я подозреваю, что в университете сегодня действительно произошло что-то грандиозное. Или я ошибаюсь?
– Да нет, наверное, ничего особенного…
– Постой! Так могут говорить только настоящие московские евреи. На данный момент ты говоришь «да», «нет» или «наверное»? Или три в одном, как положено? Рассказывай, что случилось.
Только Шимон и не думал так вот сразу сообщать любопытные новости, тем более, что его откровенно назвали московским евреем. Он хитро посмотрел на приятеля, отхлебнул глоток «Бурбона» и делано откашлялся.
– Знаешь, Ярик, я не хотел беспокоить твоё сознание до утра, потому как утро вечера мудренее и сегодня не предугадать завтрашнего утра, но твоя проницательность…
– Оставь в покое мою проницательность, – перебил его Ярослав. – Не заставляй клещами вытаскивать из тебя в час по чайной ложке. Не буди во мне зверя.
– Хорошо, хорошо, – согласился Шимон. – Я же хотел как лучше…
– А получается как всегда.
– Ты дашь мне хоть слово сказать, наконец-то в конец?
– Говори. Я тебя внимательно слушаю.
– В общем… В общем, когда ты ушёл, мы приступили к вскрытию очередной амфоры. Илона как всегда просвечивала сосуд рентгеновскими лучами, то есть делала своеобразную томографию предмета, а я… в надеждах жизнь прошла, а светлых дней так и не увидел…
– Ты о чём это?
– Об Илоне.
– Слушай, Шимон!..
– Нет, это ты слушай! – заупрямился Шимон. – Сам вынудил меня к честному признанию, а когда я к этому уже вполне готов, то ты слинять хочешь?! Не получится!
– А я думал, что…