Дневники твоей лжи
Шрифт:
– Я не горю желание делить с вами кровать. Или иные горизонтальные поверхности, – фыркнула я. Чистая правда, кстати. – И мне не нравится, когда со мной обращаются, как с пустым местом.
– Но?
Он расхаживал по кабинету и смотрел на меня, как на товар, со всех сторон рассматривал. Почти уверена, что я его и не интересовала, но Немов понимал, что, только держа меня рядом, сможет узнать о планах меркантильной сводной сестры.
Как и то, что упусти он сейчас такую возможность, его сестрёнка найдёт другую девушку. Конечно, можно, не брать её на работу, но, как
Бывшая жена и Нина Сергеевна не дремлют, только и ждут, чтобы обвинить Немова в том, что нет у него времени на дочь. Не может он ей предоставить условия для гармоничного развития. Значит, плати алименты и забудь о доче. Пусть её другой папа воспитывает.
А ты плати. И всё.
– Но мне нужны деньги. И работу я свою люблю. Не сомневайтесь, всё, что по договору, выполню.
– А почему ты не хочешь служить ей? Зачем эти сложности?
Резонный вопрос, и ответ на него вполне себе честный.
– Потому что вы меня уволите, и мне найдут другую работу. Совсем не ту, что по душе. Долги надо отдавать, а с вашей помощью я это сделаю быстрее и … приятнее. Не сочтите за пошлый намёк, Филипп Аркадьевич. Я действительно горничная, а не проститутка. И собираюсь остаться первой, но не стать второй.
– Откуда такой пафос? Шекспира читаешь по ночам?
– Я поступала на театральный, но не поступила, – ответила я, чувствуя, что краснею. Душно в комнате, душно.
– Ах, понятно, – усмехнулся он и плюхнулся обратно в своё кресло. – Несостоявшаяся актриса.
– Может, оно и к лучшему. Работу я выбрала себе по душе, – ответила я, втайне радуясь, что нисколько не солгала, и что Немов даже не представляет, в чём именно она состоит. – А деньги мне можно забрать? Хотя бы часть? Я отработаю.
Я задала вопрос неспроста. Пусть Немов видит, что я охоча до денег, таких легче контролировать, кинь им кость, они и будут преданны. Плюс, у меня будут гарантии, что хозяин не расстанется со мной завтра, передумав идти на сделку. Деньги-то уплачены!
– Куда денешься. Конечно, отработаешь. Значит, так, – он соединил кончики пальцев и крутанулся в кресле так, чтобы видеть моё лицо. – С Лилией Аркадьевной встречайся, как встречаешься. Ничего не говори ей о нашем разговоре. Я узнаю, не сомневайся, если это будет не так. Спроси, но только аккуратно, что именно от тебя требуется. И потом доложи мне. Ясно?
– Ясно, – кивнула я и встала, пригладив волосы, выбившиеся из хвоста, пока я нервничала. Есть такая привычка – трогать волосы, невроз, не иначе.
– Иди работать.
Я повернулась на маленьких каблучках и почти бегом кинулась к двери. Вдруг передумает?
Перевела дух, только оказавшись с другой стороны.
– Что, Лариса, перетрудились? – Нина Сергеевна появилась в конце коридора так быстро, будто только и выжидала момент, когда я выйду. Караулила, наверное, чтобы доложить Васелине, бывшей Немова, о том, как он развлекается в то время, как его дочь сидит на кухне.
Вот и губы снова сложились в прямую линию. Осуждает, стало быть.
– Не беспокойтесь, Нина Сергеевна. Испытательный срок я прошла, теперь можете быть спокойной, а мне позвольте вернуться к своим непосредственным обязанностям, – спокойно ответила я и прошла мимо грымзы, не обращая внимания на её хмыканья. Пусть думает что угодно, главное – всё идёт по плану.
По моему плану.
Дневник пятый
1
– Он ничего не подозревает? – Лилия Аркадьевна снова заказала грейпфрутовый сок. А также, после минутного колебания, греческий салат.
Я взяла только кофе без сахара и зачем-то всё время помешивала напиток в чашке.
– Нет. Код от сейфа я узнать не могу, Нина Сергеевна всё время крутится рядом и следит за мной.
– Так отвлеки её, – Лилия удивлённо, будто это было само собой разумеющимся, приподняла брови. – Мне говорили, что вы в силах решить любую проблему подобного рода.
Её ярко-алые губы, аккуратно подведённые карандашом, презрительно изогнулись. «Соврали, сволочи, но я так о тебе и думала», – вот что означала эта гримаса.
– Могу, но тогда не ждите быстрых результатов. Или помогите мне.
– Каким образом? – нанимательница метнула на меня быстрый взгляд и тут же кокетливо улыбнулась официанту, принёсшему заказ. Салат ей, а мне клубничный молочный коктейль.
– Вы ведь общаетесь с братом, сделайте ему одолжение, помогите справиться с Ниной Сергеевной. Она делает всё, чтобы настроить дочь против отца, на днях состоится очередной разговор по Скайпу, Васелина все их записывает, вот и сделайте так, чтобы Нина Сергеевна не смогла вставить и слова. Она спрашивает девочку именно о том, что вызывает у малышки тревогу или огорчение.
– Я считаю, что отец из брата никудышный, – пафосно заявила она, и я чуть не улыбнулась нанимательнице в лицо.
Для женщины, не имевшей детей, Лилия Аркадьевна имела на вопросы воспитания отпрысков очень конкретное мнение. Настолько же категоричное, насколько и ошибочное.
Дети должны быть счастливы и послушны, а иначе они дурно воспитаны и виноваты в этом родители. При этом всегда один из них, отец или мать, в зависимости от того, на чьей она стороне в данный момент.
Никакие нюансы генетики или дурной черты отдельного взятого отпрыска, например, склонности ко лжи или манипулированию сердобольными прохожими, которым лишь бы пройти мимо, цокая языков и укоризненно качая головой, в расчёт не принимались.
Дети – невинные агнцы, родители – демоны-неудачники, которым даже в Аду не достанется приличной работы.
– Он старается. Надо сказать, при его нелюбви к бывшей, Филипп Аркадьевич пытается заслужить любовь девочки, – заметила я, сделав большой глоток. Ожидаемо, припарила язык, вот что бывает, когда увлекаешь спором и начинаешь сердиться.
– Старайся-не старайся, а надо просто отдать девочку матери и платить ей… алименты, радуясь, что она занимается дочерью.
Лилия Аркадьевна расфыркалась и стала похожа на сердитую кошку, которой не досталось молока и ласки хозяина.