Дневники твоей лжи

Чернышова Агата

Вот и перед нынешним делом я отрастила длинные волосы, покрасила их в насыщенный цвет а-ля тёмный шоколад, и сменила спортивный стиль на женственные, но вполне закрытые платья, приличествующие будущей няне и гувернантке в одном лице. И, как обычно, надела счастливое золотое кольцо с небольшим топазом.

– Иногда меняю город, но тут выбор невелик, не разбежишься, – добавила я на вопросительный взгляд Лилии.

Я понимала, о чём думает клиентка: неужели никто не пытался обломать тебе крылья.

Нет, я осторожна, это раз. Не зарываюсь и беру

только то, о чём уговаривались, это два. И плачу тем, кто может решить мои проблемы, это три.

Но об этом последнем обстоятельстве я никогда не упоминала. Не то что боялась, да и назвать господина Шелестина покровителем мошенников разного толка нельзя, только он один из тех, кто помогает таким профессионалом, как я. Особенно когда клиент старается сэкономить на моих услугах.

– Мы пришли, – зачем-то сказала Лилия, оглядываясь на площадку, куда выходили двери трёх квартир.

Дом, где проживала жертва, был новостроем, но отделанным так, чтобы каждый случайный посетитель знал, что здесь обитают солидные люди. Охраняемая территория, подземная парковка, шлагбаум при въезде и дизайнерская раскраска стен в подъезде.

И всё же это наводило на сравнение с неким музеем гражданина Пупкина в местном селе на четыре двора, считающего себя по уровню культуры чуть ли не Эрмитажем. Наверное, всё дело в вывеске с гордым названием «Музей имени такого-то».

Моя спутница дважды нажала кнопку звонка, и за дверью раздался счастливый визг, переходящий в лай. Ох, ещё собаки мне не хватало!

– А, это ты!

Хозяин открыл дверь сам, и я невольно залюбовалась его спокойным видом домашнего тирана. Спортивные штаны, белоснежная футболка, обтягивающая мускулистый торс и носки вместо тапочек – весь такой уютный, только взгляд у мужчины был оценивающий и настороженный.

– Проходите, собаку я загнал в спальню, – Немов отошёл в сторону, всё ещё держа руку в кармане. – Это она?

Я вздрогнула, как и положено по сценарию. Вообще, я должна таращиться на мужчину во все глаза, ещё в пору моего поступления в театральный, все говорили, что «у этой девицы взгляд наивной лани».

На актёра театра я так и не поступила, зато организовала свой собственный, настоящий театр, хоть и с налётом самодеятельности. Но деньги платили серьёзные, а искусство, оно всё стерпит, даже любительское представление, главное, чтобы его участники прониклись и поверили, а всё остальное неважно.

– Да, Лариса Стефановна. Дальняя родственница моего мужа, – с оттенком обречённости произнесла Лилия. Мол, ты же понимаешь, бедным родственникам надо помогать. – Из Твери.

– Это там в моде такие платья? Я уж подумал, вы ко мне из позапрошлого века, – усмехнулся мужчина. – Да и имя подходящее. Претензионное.

Я вспыхнула и закусила губу, но вовсе не потому, что смутилась и собираюсь заплакать. Блин, я это платье в винтажном магазине отхватила по цене дизайнерского, а этому мужлану, видите ли, не нравится! Да и имя у меня классное!

– Ну, не всем же одеваться в стиле «привет из девяностых», – выпалила я и опустила глаза. Пусть думает, что я прикусила длинный язык.

– И чему такая девица научит мою дочь?

Ох, его величество, кажется, обидеться изволили.

– Может, отстаивать своё право быть не такой, как все, – тихо произнесла я и посмотрела хозяину в глаза. – И одеваться так, как ей нравиться, без оглядки на ценное мнение близких и дальних.

– Ладно, будет видно, – подобрел он и указал на распахнутую дверь в зал. – Вы взяли диплом и рекомендации?

– Конечно, Филипп Аркадьевич, – я улыбнулась. Пусть думает, что обрадовалась.

В гостиной я устроилась на краю дивана, раскрыла папку, которую принесла с собой, и подала документы хозяину. Пусть проверяет: диплом настоящий, рекомендации выглядят так, будто я несколько лет оттачивала своё мастерство в семьях Питера.

– Вы понимаете, что я могу позвонить этим людям и проверить, работали ли вы у них? И послушать, что они у вас думают?

– Понимаю, Филипп Аркадьевич, – пролепетала я, всё так же опустив глаза.

Да проверяй на здоровье! Господин Шелестин знал тех, кто делает липовые рекомендации, а тот, в свою очередь, отвечал за каждую бумажку своего авторства. Проколоться на такой малости не смог бы даже дилетант на ниве мошенничества!

– Так и сделаю. Вы позволите забрать у вас это?

– Нет, – чётко ответила я и снова посмотрела в глаза нанимателю.

Если бы я была той, за кого себя выдаю, то дорожила бы бумагами, как зеницей ока. Как иномаркой бюджетного типа, оформленной в кредит.

– То есть, я боюсь, вы мне их не отдадите, а заново собирать портфолио уйдёт много времени, – поправилась я и протянула руку. Но Филипп Аркадьевич не спешил вернуть рекомендации, смотря на меня поверх них.

Пауза затянулась, и я начала испытывать лёгкое беспокойство. Хозяин квартиры сидел в кресле напротив и молча изучал меня.

Я бросила взгляд на Лилию, но та делала вид, что всецело поглощена картиной, висевшей на стене, около которой и сидел хозяин.

Бушующее море и парусник, отданный на откуп ветрам. Никогда не любила пейзажи, но сейчас чувствовала себя одним из тех, кто сражался за своё имущество на его борту.

А деньги, сулимые Лилией, мне очень нужны. Я планировала круиз по Европе. Иногда и обманщицам нужен отдых и иллюзия чего-то настоящего, в которую веришь сам.

– Возьмите меня – выпалила я, предчувствуя отказ. Была не была! – Мне нужна работа, а образование и рекомендации у меня соответствующие. С детьми я легко нахожу контакт, тем более со старшим дошкольным возрастом. Вашей малышке ведь почти шесть?

– Да, ей пять лет и девять месяцев.

Хозяин прищурил глаза и продолжал неотрывно смотреть на меня, как змей. Лилия повернулась и за спиной брата выразительно приподняла брови. Она, должно быть, считала, что я сделала глупость, но хоть я и не стала актрисой, а чутьё к ситуациям имела. И безошибочно угадывала, когда и что надо сказать.