Дневники. Письма. Трактаты. Том 1
Шрифт:
Письмо [539] курфюрсту Альбрехту Бранденбургскому
[4 сентября 1523 года]
Высокодостойнейшему князю и господину, господину Альбрехту, [540] служителю святого престола в Риме, кардиналу, архиепископу майнцскому и магдебургскому, первому в Германии и проч., маркграфу Бранденбургскому и проч., курфюрсту и проч., моему милостивейшему господину.
1523, в пятницу после дня св. Эгидия [4 сентября].
539
Подлинник – в Гравюрном кабинете в Берлине.
540
Об Альбрехте Бранденбургском см. прим. 8 к «Письму Георгу Спалатину.
Высокодостойнейший, сиятельнейший, высокородный князь и господин. Прежде всего готов нижайше с охотой и со всем усердием служить Вашей милости курфюрсту. Милостивейший господин, в соответствии с письмом и желанием Вашей милости курфюрста, я, согласно Вашему приказанию, говорил с миниатюристом Глокентаном [541] относительно требника. Но он его еще не закончил и сказал мне, что должен сделать еще семь больших сюжетов вместе с семью самыми большими буквами. Также он не захотел установить никакого срока, когда он их закончит. Он сказал, что если ему не пришлют больше денег, ему придется из нужды, ради пропитания,
541
Никлас Глокентан – нюрнбергский миниатюрист.
Еще задолго до того, как я заболел, я послал Вашей милости курфюрсту медную пластинку с гравированным на ней портретом Вашей милости и пятьсот оттисков с нее. [542] Об этом я не нашел в письме Вашей милости курфюрста никакого упоминания. Опасаюсь двух вещей: во-первых, что этот портрет, быть может, не понравился Вашей милости курфюрсту. [543] Мне было бы очень жаль, если бы мое усердие пропало даром. Другое, что я думаю, может быть, Ваша милость не получили его. Поэтому прошу милостивого ответа Вашей милости курфюрста и вверяю себя Вашей милости курфюрсту, как моему милостивейшему господину, с постоянной готовностью нижайше служить Вам.
542
Так называемый «Большой кардинал» (Meder, № 101).
543
Беспокойство Дюрера имело основания. Тщеславный кардинал был обижен тем, что Дюрер упустил в надписи на гравюре его недавнее повышение в сане.
Вашей милости курфюрста нижайший слуга
Альбрехт Дюрер из Нюрнберга
Письмо Фрею [544] в Цюрих
[6 декабря 1523 года]
1523 в воскресенье после дня св. Андрея [6 декабря] в Нюрнберге.
544
Подлинник – в библиотеке университета в Базеле. Вероятно, Феликс Фрей – один из первых протестантских священников в Цюрихе.
Мой милостивый любезный господин Фрей. Я получил книжку, которую Вы прислали мне и господину Варнбюлеру. [545] Как только он ее прочитает, я ее тоже тотчас же прочту. Что касается обезьяньего танца, который Вы просили меня сделать, то я его здесь неумело нарисовал. [546] Ибо я давно не видел обезьян. Поэтому отнеситесь к этому снисходительно. И передайте изъявление моей готовности к услугам господам Цвингли, [547] Гансу Ловену, [548] Гансу Ульриху и другим моим милостивым господам.
545
Ульрих Варнбюлер – императорский советник, друг Дюрера. В 1522 году Дюрер сделал его гравированный портрет с надписью: «Единственно любимого человека я хочу сделать известным потомству» (Меdеr, № 256).
546
Рисунок сделан на обороте письма. По нему видно, что отсутствие натуры действительно затрудняло Дюрера (Winkier, т. IV, № 927).
547
Ульрих Цвингли (1484—1531) – известный швейцарский реформатор, глава бюргерско-республиканского крыла реформации. В области социальных, экономических и политических вопросов учению Цвингли присуща была большая радикальность по сравнению с лютеранством. Цвингли также более решительно, чем Лютер, отвергал мистическую и обрядовую сторону католического богослужения и выдвинул более рационалистическое толкование церковных таинств. Лютер относился к учению Цвингли крайне враждебно и неоднократно выступал с его осуждением. В то время, когда Дюрер писал письмо Фрею, учение Цвингли вызывало в Нюрнберге ожесточенные споры.
548
Ганс Ловен Лей – цюрихский живописец, приверженец Цвингли, погибший вместе с ним в 1531 году в битве при Каппеле.
Ваш нижайший слуга
Альбрехт Дюрер
Разделите между собою эти пять вещиц, [549] у меня больше нет ничего нового.
Собственноручная надпись [550] Дюрера на экземпляре гравюры Альтдорфера (?) «Св. Мария Регенсбургская»
549
Полагают, что речь идет о гравюрах Дюрера 1521—1523 годов: двух изображениях св. Христофора (1521 г., Meder, №№ 52, 53), изображении апостола Варфоломея (1522 г., Meder, № 45), изображении апостола Симона (1522 г., Meder, № 49) и так называемом «Большом кардинале» (1523 г., Meder, № 101).
550
Эта надпись, сделанная Дюрером, сохранилась на экземпляре гравюры на дереве (1522) работы Альтдорфера или его ученика М. Остендорфа, находящемся в Гравюрном кабинете в Кобурге. На гравюре изображено почитание «прекрасной св. Марии Регенсбургской» – статуи Марии, которая была поставлена во вновь отстроенной капелле в Регенсбурге и якобы творила чудеса.
[1523 год]
Этот призрак поднялся в Регенсбурге против священного писания и был признан епископом, и, ради временной выгоды, он не был устранен. Да поможет нам господь, дабы мы не бесчестили подобным образом его достойную мать, но почитали бы ее во имя Христа. Аминь. [551]
Письмо бургомистру и совету города Нюрнберга [552]
[до 17 октября 1524 года]
551
В этих словах выразилось отношение Дюрера к почитанию «чудотворных» изображений, осуждавшемуся сторонниками реформации как идолопоклонство. Против их почитания выступали тогда и Лютер и Цвингли, причем представители левого крыла реформации (Карлштадт, Цвингли) настаивали на полном устранении изображений из храмов. Будучи противником обожествления
552
Подлинник – в городском архиве в Нюрнберге.
Благоразумным, достопочтенным и мудрым милостивейшим господам. В течение многих лет неустанным трудом и работой я с божьей помощью добыл и собрал около 1000 рейнских гульденов, которые я теперь хотел бы положить под проценты для моего обеспечения. Поскольку мне известно, что в настоящее время не в обычае Вашей чести продавать много процентных бумаг по одному гульдену за двадцать [553] и, как мне говорили, Вы отказывали в подобных случаях многим лицам, я не без колебаний решаюсь просить об этом Вашу честь, но моя нужда, а прежде всего милостивая благосклонность, которую я всегда чувствовал по отношению к себе со стороны Вашей достопочтенной мудрости, а также нижеследующие причины побуждают меня обратиться здесь с просьбой к Вашей чести.
553
Т. е. из расчета пяти процентов.
А именно, Вашей мудрости известно, сколь послушным, исполнительным и усердным показал я себя до сих пор во всех делах Вашей мудрости и всего города и служил прежде всего членам Совета в отдельности и вместе везде, где только им нужны были моя помощь, искусство и работа, и больше даром, чем за деньги. Также могу написать по совести, что в течение тех тридцати лет, что я жил дома, я не выполнил для жителей города работы и на 500 гульденов – малую и смешную сумму, – поэтому я не получил от них и пятой части дохода, весь же мой скудный достаток, который, ведает бог, пришелся мне солоно, я скопил из заработанного у князей, господ и иных посторонних лиц, так что я только проедаю в этом городе заработанное мною от посторонних. Без сомнения, Ваша честь помните также, что почивший доброй памяти император Максимилиан по собственному своему почину и императорской милости хотел освободить меня от налогов в этом городе в награду за многочисленные услуги, которые я оказывал ему год за годом. От чего я по настоянию некоторых моих господ старейшин, говоривших со мною от имени Совета, добровольно отказался, дабы выказать уважение этим моим господам и ради соблюдения их милостивых распоряжений, обычаев и законов. [554] Также девятнадцать лет назад приглашали меня на службу правители Венеции и предлагали мне ежегодно жалованье в двести дукатов. Также недавно, когда я был в Нидерландах, антверпенский Совет предлагал мне жалованье 300 филипповских гульденов в год и освобожденье от налогов и обещал мне хороший дом и к тому же особо оплачивать все то, что я сделал бы для господ. Но я все это отклонил из особой любви и склонности, которую я питаю как к Вашей мудрости, так и к этому достойному городу, моему отечеству, и предпочел скорее жить в среднем достатке при Вашей мудрости, нежели в другом месте в богатстве и почете. И поэтому моя нижайшая просьба к Вашей чести – чтобы Вы милостиво приняли во внимание все эти причины и взяли бы для моей пользы эти 1000 гульденов, которые я мог бы поместить в другие купеческие общества здесь или где-либо в другом месте, но более всего хотел бы у Вашей мудрости, и чтобы Вы, в виде особой милости, выплачивали мне ежегодно 50 гульденов процентов, дабы мы с женой, становясь с каждым днем все старше, слабее и беспомощнее, имели бы скромный доход для наших нужд и в этом, как и раньше, чувствовали бы милость и благосклонность Ваших мудростей. Я готов заслужить это в глазах Вашей чести всеми моими силами.
554
См письмо императора Максимилиана нюрнбергскому городскому Совету от 12 декабря 1512 года (М. Тhausing, Durers Briefe, Tagebucher und Reime, Wien, 1872, стр. 163—164).
Вашей мудрости покорный и послушный гражданин
Альбрехт Дюрер
Письмо Никласу Кратцеру [555]
[5 декабря 1524 года]
Достопочтенному и уважаемому господину Никласу Кратцеру, слуге его королевского величества в Англии, моему милостивому господину и другу.
1524, в понедельник после дня св. Барбары [5 декабря] в Нюрнберге.
Прежде всего, любезный господин Никола, готов служить Вам. Ваше письмо, что пришло ко мне, я прочитал с радостью. Рад слышать, что у Вас все хорошо. Я говорил с господином Вилибальдом Пиркгеймером об инструменте, который Вы хотели иметь. Он закажет для Вас такой же и пошлет Вам его вместе с письмом. Но из вещей господина Ганса, который умер [556] , все разворовано, ибо я во время его смерти был в отъезде. Не могу узнать, куда все это девалось. Так же случилось и с вещами Стабия, в Австрии все было растаскано, больше ничего не могу Вам об этом сообщить. Также, поскольку Вы говорили мне, что Вы намерены, если у Вас будет время, перевести на немецкий Эвклида [557] , я хотел бы знать, сделали ли Вы что-нибудь из этого. Также из-за христианской веры мы должны подвергаться обидам и опасностям, ибо нас поносят, называют еретиками. [558] Но да ниспошлет нам бог свою милость и да укрепит нас в своем слове, ибо мы больше должны быть послушны богу, нежели людям. Так что лучше лишиться жизни и имущества, чем допустить, чтобы наше тело и душа были ввергнуты богом в адский огонь. Поэтому сделай нас, боже, стойкими в добрых делах и просвети наших противников, бедных, страждущих, слепых людей, дабы они не погибли в своих заблуждениях. Да поможет нам бог. Я посылаю Вам два гравированных на меди портрета; Вы их, конечно, узнаете. [559] О новых вестях в нынешнее время писать неудобно, но много на нас злых нападок. Да свершится воля божья.
555
Подлинник – в Британском музее в Лондоне. Никлас Кратцер – см. прим. к «Дневнику путешествия в Нидерланды»«. Это письмо Дюрера написано в ответ на письмо Никласа Кратцера, в котором он выражает свою радость по поводу проведения реформы церкви в Нюрнберге (cм. „Приложение“).
556
Как видно из письма Кратцера, речь идет о каком-то нюрнбергском астрономе по имени Ганс.
557
Эвклид (III в. до н. э.) – древнегреческий математик, труды которого оказали огромное влияние на развитие математики в эпоху Возрождения. Дюрер хорошо знал сочинения Эвклида и использовал их в своем трактате «Руководство к измерению». Известно, что, еще будучи в Венеции в 1507 году, он купил вышедшее там издание Эвклида на латинском языке.
558
Это место и заключительные слова письма неясны и породили различные толкования. Поскольку письмо написано в декабре 1524 года, в разгар брожений в Нюрнберге, незадолго до процессов Ганса Денка и «трех безбожных художников», некоторые полагают, что Дюрер намекал здесь на споры и разногласия в связи с выступлением оппозиционных сект и что сам он был к ним как-то причастен (см.: L. Keller, Рецензия на книгу М. Zucker, Durers Stellung zur Reformation, «Kunstchronik», 1887, стр. 263; А. Сидоров, Дюрер, Изогиз, 1937, стр. 125; А. Дурус, Еретик Альбрехт Дюрер и «три безбожных художника», «Искусство», 1937, № 1). По мнению других, речь здесь идет об угрозах по адресу Нюрнберга со стороны императора, епископа и князей в связи с проведением в городе реформы церкви (см.: Е. Heidrich, Durer und die Reformation, Leipzig, 1909).
559
Это, несомненно, гравированные Дюрером в 1524 году портреты герцога Фридриха Саксонского и Вилибальда Пиркгеймера.