ДНЕВНИКИ
Шрифт:
Понедельник, 22 октября1979
Крестины в субботу очередного "диссидентского" ребенка (Петр Орлов, десять лет). До этого разговор с П[етром] Винсом, сыном баптистского пастора, высланного из России вместе с Гинзбургом и др. Хорошее, "тихое" лицо, что-то во всем облике светлое…
Вторник, 23 октября 1979
Читаю письма C.S.Lewis'a к его другу, 1917-1918 годы. Революция в России. В письмах – ни одного слова о ней. Только Англия, только английская литература, Оксфорд… Разорванные миры, их самодовлеемость.
Лекции. Они почти всегда
Невероятная для этого времени года жара.
Что самое страшное в общественной деятельности, администрации, "власти"? Постепенно разрастающееся равнодушие, некая пассивная жестокость. Чтобы так или иначе удовлетворить всех , нужно "ограничивать" каждого , сводить свое отношение к нему до минимума и до безличия. Ибо каждый требует всего. Тайна Христа: отдача себя целиком каждому…
1 от своего имени, а не по согласию Церкви (лат.) (догмат Ватиканского собора 1870 г .).
2 "…вселенский закон, что другие могут сделать для нас то, что мы не можем сделать для себя, и каждый может полагаться на кого угодно, кроме себя. Поэтому страдания Христа за нас – это не просто богословская плутня, а высший закон, управляющий миром; и когда они издевались над Ним, говоря: "Других спасал, а Себя Самого не может спасти", они на самом деле выражали, сами того не зная, верховный закон духовного мира" (письма К.С.Льюиса к Артуру Грейвсу. "Они вместе", под ред. Уолтера Хупера, Макмиллан, 1979, стр.514).
485
Среда, 24 октября 1979
В солнечном одиночестве нью-йоркской квартиры. И, как всегда, – так трудно одиночеством воспользоваться, стряхнуть с себя наросшую за предшествовавшие дни суету, погрузиться в работу.
Длинный разговор вчера с нашим студентом-негром из Ганы. О "природном" язычестве африканца, пронизывающем и христианство там. О причинах успеха "пентекостариев"1 …
Четверг, 25 октября 1979
В "Le Monde" (24.10.79) ответы Кюнгу. На бирже "интеллектуалов" Папа явно падает. Им казалось, что они победили внутри Католической Церкви, и они, бедняги, в бешенстве… Но остается, конечно, и то, что ответить на их разложение иначе как "авторитетом" и "осуждением" Папа не может.
Одна радость: прохладный осенний день и такое глубокое, синее, в праздничных облаках небо над Нью-Йорком.
Вчера – много часов над "Евхаристией".
Понедельник, 29 октября 1979
Пятница и суббота – на епархиальном съезде Канадской епархии в Moose Jaw, Saskatchewan. Бесконечно далеко. Несколько часов полета из Нью-Йорка в Regina, а там еще час на автомобиле. Самое сильное впечатление – сама равнина, амбар Канады. И над нею огромное синее небо.
На самом съезде говорил о Церкви. В Канаде наша Церковь едва-едва теплится. На востоке паника перед обвинениями нас карловчанами в "большевизме". На западе яростная атака украинцев. И отсутствие "leadership"2 . Но вот, как в свое время и на Аляске, появляются молодые священники, и, Бог даст, пламя разгорится. Глядя на этих молодых, слушая их, думал: действительно, "врата ада" не одолеют. Совсем, казалось бы, умирает огонек – и опять оживает…
Перечитывал в связи с собственной лекцией "Жизнь Тургенева" Зайцева и "Живые мощи" [Тургенева], которые собираюсь показать как пример "тайного света". И чувствую, что не ошибся, выбрав это заглавие к лекции.
Вторник, 30 октября 1979
Вчера на лекции прочел целиком "Живые мощи". Удивительно – даже по-английски доходит. И думал: вот написано это, написаны, созданы тысячи "светоносных" свидетельств. И отрекается от них наша несчастная "современная культура", просто не видит, не слышит, не воспринимает их… Приходят на ум
1 Сторонников пятидесятничества , т.е. некоторых деноминаций, возникших в начале XX века, члены которых считают, что они ощущают дары Святого Духа, чаще всего – наиболее явные, как, например, глоссолалия, или "говорение на языках", и настаивают на специальном крещении Святым Духом после обращения.
2 руководства, руководителей (англ.).
486
страшные слова Евангелия: "но люди больше возлюбили тьму, нежели свет…" Вот именно – больше возлюбили . Ибо это – не неведение, это выбор , то есть акт любви…
Среда, 31 октября 1979
Мой вопрос, то есть для меня интересный и бесконечно важный: неужели мы ошиблись в Солженицыне, неужели мое "чтение" его (еще на днях некий диссидент, Орлов, говорил мне, что лучше моих статей он о Солженицыне ничего не читал) – просто ошибка? Сейчас начнется гвалт. Но он не снимает вопроса и не разрешает его. В чем солженицынское "сокровище сердца", что такое "Россия", которую он так страстно и безраздельно любит, ненавидя – тоже страстно – почти все "составные" ее "элементы"? Любит старообрядчество, "крестьянских писателей", "народ".
Четверг, 1 ноября 1979
Ноябрь. С детства один из любимых месяцев. И потому, должно быть, чаще, чем другие, подстрекающий меня к воспоминаниям о детстве. Этот месяц в Париже начинался с Toussaint, то есть с одного-двух дней школьных каникул. В самый день 1 ноября мы всей семьей завтракали на гае St. Lambert у тети Лины и тети Веры и затем ехали на кладбище, на могилу дедушки (а теперь в этой могиле кроме дедушки все три тетушки – тетя Лина, тетя Наташа и тетя Вера – и папа, и дядя Миша Полуэктов!). В 1935 году именно в этот день, после кладбища, у меня случился перитонит, и я почти весь месяц провел в русской больнице. Так хорошо помню мокрые, голые деревья за окном… И это было началом единственного глубокого кризиса, пережитого мною: ужасного до воя страха смерти. Я уверен, что она тогда "прикоснулась" ко мне… В больнице я читал (как? почему?) "Числа"1 , то есть квинтэссенцию монпарнасской, адамовичевской, парижской "ноты". И что-то от нее во мне навсегда осталось, ее "тональность". С тех пор, то есть с этого двойного кризиса – духовного и более литературного, воспеваемого в "Числах", мир для меня всегда стал в каком-то смысле "прозрачным", двухплановым, таким, что, живя в нем, можно одновременно смотреть на него "со стороны" и обратно – из него видеть "другое" ("tout est ailleurs" Жюльена Грина). Поэтому, должно быть, и помню я не столько "события", не то, что происходило, сколько, скажем, "воздух", свет, окрашенность – солнцем, дождем, облаками – тех дней, когда это совершалось, а иногда даже и каких-то совсем "незначительных" дней. Все то, короче говоря, что делает таким близким мне и понятным стихотворение Анненского "Что счастье?":