Дни искупления
Шрифт:
Помощник окружного прокурора Шейла Лоури как раз выступала с длинной обвинительной речью против безнадежного пьяницы Андерсона, который представал перед судьей уже четвертый раз за год. Лоури, невысокая молодая женщина с колючим взглядом, в серой кофточке с плечиками, держала в руках большие черепаховые очки, пользуясь ими в основном как указкой и рассекая воздух, словно дирижер оркестра. В последнее время должности окружных прокуроров все чаще занимали молодые выпускницы юридических колледжей, которые могли быстрее продвинуться по служебной лестнице в маленьких городках, равнодушных к истинным талантам. В крупных городах все юридические
Похоже, придется немного подождать. Лорен сел на скамью. Коротышка примостился рядом.
Боковым зрением Лорен заметил какое-то движение сзади. Он оглянулся через плечо и увидел, как Джордж Джилено на своем инвалидном кресле пытается подъехать к нему поближе.
— Как спина?
— Небольшое растяжение. Я мог бы ходить, но сейчас я ищу сочувствия и взываю к жалости.
— Удачи.
Джилено каждый раз после очередного разгрома «Бездельника» представал перед судьей Денвером, а Денвер не любил начинать судебное заседание с индейцев.
— В чем же дело, — поинтересовался Лорен, — что ты так ополчился на «Бездельника», в конце концов?
— Да я и сам не знаю, старик.
— Что бы тебе выбрать другое место?!
Джилено заартачился.
— "Бездельник" ничем не хуже других заведений.
Лорен понимающе покачал головой.
— Сделай одолжение, Джордж. Не напивайся больше в этом городе, пока я не уйду на пенсию.
— Да и не пьяный был я вовсе. Я только пытался получить выпивку, а они не хотели меня обслуживать.
— Держись подальше от «Доктора», Джордж.
— Я безработный, как и многие другие. Не думаю, что буду теперь часто наведываться в этот город.
В его глазах вдруг вспыхнул лучик надежды.
— Шеф, а ты можешь сделать мне одолжение?
— Попробую.
— Я хотел бы остаться в тюрьме здесь, а не возвращаться назад в резервацию.
Лорен молча почесал затылок.
— Вряд ли смогу тебе чем-нибудь помочь, Джордж. У муниципалитета соглашение с властями резервации. Апачи живут там, белые — в Аточе.
— Ты же знаешь этих полицейских из резервации. Да лучше уж бешеная собака.
— Что ж тут поделаешь. Сейчас снова собираются урезать тюремный бюджет.
Джилено сокрушенно вздохнул.
— Извини, — сказал Лорен.
— Эй, — произнес Коротышка, дрогнув усиками в ехидной усмешке. — Слушай. Сейчас будет обвинительный приговор.
Пока Джилено разговаривал с Лореном, Шейла уже закруглилась. Судья Денвер, выглядевший абсолютно неумолимым, приказал подзащитному Андерсону подойти.
— Я не верю во все эти дыхательные тесты, — сказал Денвер. И ударил своим молотком. — Оправдан.
Андерсон повернулся, чтобы пожать руку своему адвокату, одному из кузенов Денвера. У Шейлы от удивления чуть глаза на лоб не вылезли, а Лорен с трудом подавил злорадную ухмылку. Шейла мгновенно зашлась краской. Лорен чувствовал, что еще немного, и она сорвется, резко бросив в лицо что-нибудь резкое. Он тут же поднялся с места.
— Прошу прощения, что я перебиваю, Ваша честь, — произнес он, — не могли бы вы уделить нам с шерифом немного времени, чтобы решить проблему с ордером?
— Я вас слушаю, — ответил судья.
— Не могли бы мы поговорить в судейском кабинете? Дело требует некоторой конфиденциальности.
— Десятиминутный перерыв, — произнес Денвер и ударил молотком.
Лорен проследовал за ним. Проходя мимо Шейлы, он миролюбиво положил руку ей на плечо.
— Так уж устроена жизнь, Шейла, — стараясь ободрить ее, произнес он.
Лоури, похоже, готова была убить кого-нибудь.
— Попадется мне когда-нибудь этот сукин сын.
Лорен так и не понял, кого Шейла имела в виду — подсудимого или судью Денвера.
— Задержись после обеда, — добавил шеф полиции, — есть кое-какая работа для тебя.
— Черт возьми. Как раз сегодня я хотела поменять масляный фильтр.
— Ты же юрист, Шейла. Ты можешь себе позволить довериться станции техобслуживания.
— Это все дерьмо собачье. Ты прекрасно знаешь, сколько я получаю. И знаешь что, — теперь она размахивала своими очками как мечом, — на эти гроши прожить невозможно?
— Ничего, привыкнешь.
Лорен, оставляя ее, искренне жалел следующего подсудимого, кем бы он ни оказался. Денверу необходимо восстановить обвинительно-оправдательный баланс, значит, он на ком-нибудь отыграется. А Лоури готова была растерзать следующего подзащитного на части своими собственными зубами.
Для выписки ордера потребовалось всего несколько минут, в основном только на подготовку текста машинисткой.
"НАСТОЯЩИМ ПРИКАЗЫВАЕТСЯ, — стояло большими грозными буквами, — немедленно произвести обыск в указанном месте".
Лорену нравилось слово «приказывается». Денвер ничего не сказал по поводу анонимного звонка, а также не стал упираться, когда Лорен попросил указать в ордере возможность внезапного вторжения в помещение, сославшись на то, что аноним произнес слова «вооружены и опасны». Лорен положил ордер в нагрудный карман, на прощание пожал судье руку и вышел из кабинета через другую дверь. Его просто переполняло счастьем и гордостью, осознанием того, что при необходимости перед ним распахиваются любые двери.
Тем временем Киприано достал с полицейских складов так называемый «тук-тук»: свинцовую трубу трех футов длиной и шести дюймов диаметром. Ее полость залили бетоном, а по бокам приделали ручки и использовали специально для вышибания дверей. Кто-то уже умудрился с обоих торцов трубы наклеить улыбающеся рожицы.
Лорен ехал в Эль-Пинто в машине Киприано, а двое других офицеров следовали за ними в другой машине. Коротышка и его заместитель присоединились к ним на «бронкосе» с четырьмя ведущими колесами, который в департаменте шерифа предусматривался специально для сельских дорог, отличавшихся ужасным покрытием. Чтобы попасть в Эль-Пинто, пришлось сначала ехать на запад по 81-му шоссе, затем на север — по 103-му, мимо маленького жилого городка Виста-Линда, где проживали в основном работники Лаборатории высоких технологий. Их просторные дома стояли на бесплодной бурой земле за невысокими кирпичными заборами. За ними простирались акры неосвоенной земли, заросшей американской юккой и колючей грушей. На крышах домов стройными рядами чернели панели солнечных батарей. В северной части городка находилась торговая улица, места на стоянке здесь явно не хватало. Еще один удар по торговому бизнесу старого города.