Дни искупления
Шрифт:
— А почему вы этим интересуетесь? — спросил Лорен.
— Я выходец из Индии, религии там уделяется большое внимание. Но нигде я не видел такого разнообразия религий, как здесь. Неужели у вас в Штатах везде с этим так же, как в Южной Калифорнии и Нью-Мексико?
Лорен и Киприано переглянулись.
— Не знаем, — ответил за двоих Лорен.
— Рождающиеся теперь религии претендуют на научность, а наука сама стала религией, по крайней мере для масс. Они не видят разницы между наукой и магией. НЛО или космический корабль — для масс все
— Большое спасибо за приятную беседу. — Лорен встал.
— Надеюсь, я хоть чем-то помог вам, — любезно ответил Сингх.
Дверь мотеля захлопнулась за полицейскими, и в глаза им ударило беспощадное слепящее солнце.
— По крайней мере говорил он доброжелательно, — поделился впечатлениями Лорен.
— Только потому, что ни черта не знает, шеф. — Киприано остался не удовлетворен беседой с Сингхом.
— Верно.
— Вызов Дейльха в Вашингтон — это что, случайное совпадение?
— Может быть, он отправился туда просто доложить, что Джерниган влип в историю? Я думаю, Дейльха об этом попросили домочадцы Джернигана.
— Пашиенс что-то знает, но нам ничего не говорит.
— У меня такое же ощущение.
— Что предпримем? — поинтересовался Киприано.
Неоновый индеец размахивал томагавком. Лорен размышлял о карающем мече Господа. Они сели в автомобиль.
— Давай вернем Джернигану его машину, — предложил Лорен.
Джерниган в голубых джинсах, сандалиях и безрукавке пялился на свой «БМВ». Лицо его недвусмысленно свидетельствовало, что сюрприз не очень-то ему нравится. Пол и все сиденья в засохшей крови, заднее стекло разбито. На дверце пробоины от пуль. При ярком дневном свете эти малоприятные перемены в облике автомобиля смотрелись особенно вызывающе.
— Я думал, вы помоете машину, — моргнул Джерниган за толстыми стеклами очков.
— Это не наша работа, — объяснил Лорен. — Может быть, страховая компания возместит вам убытки.
Роскошь и ухоженность Виста-Линды резко контрастировали с изуродованной машиной. Безупречные лужайки, дающиеся в Нью-Мексико потом и кровью, расстилались перед благополучными домами в стиле ранчо, как огромные куски зеленого бархата. Из-под земли били фонтанчики воды, орошая зеленую траву. Где-то неподалеку тихо жужжала машинка для стрижки газонов. Все это великолепие стоило немалых трудов и расходов.
Перед домом Джернигана газон разбивался на две части невысокой аккуратной стеной из белого кирпича. С одной стороны от заборчика зеленела трава, с другой — валялись куски лавы, цветом напоминающие высохшую кровь. Среди камней чахла эритрина. Как в японском саду. Полно детских следов: видимо, дети предпочитали ходить напрямик, вместо того чтобы обходить лужайку по дорожке. Тут же разбросана галька.
— Мы можем поговорить, мистер Джерниган? — обратился к нему Лорен. — Хотелось бы прояснить некоторые детали.
— Давайте. — Джерниган все еще безутешно взирал на покореженный автомобиль, покусывая губы от досады.
— Можно зайти к вам домой?
— Ах да, — опомнился Джерниган и почесал бороду.
Лорен и Киприано прошли следом. В гостиной за игровым компьютером сидел мальчик лет двенадцати, опираясь белыми потертыми тапочками на подушечку. На голове его ладно сидел видеошлем, на руках — сенсорные перчатки. Шлем и перчатки проводами соединялись с компьютером. Мальчик странно двигался, напоминая слепого, руки плясали в воздухе, управляя невидимой для посторонних игрой.
— Это Вернер, — представил его Джерниган.
— Привет, — улыбнулся ребенку Лорен.
— Привет, — при этом Вернер продолжал несуразно перемещаться.
— Второго сына зовут Макс, — рассеянно сообщил Джерниган.
Лорен пошарил глазами по комнате, Макса нигде не было видно.
— Одной из моих дочерей примерно столько же, сколько Вернеру, — сообщил в свою очередь Лорен.
Никакой реакции со стороны Джернигана и Вернера не последовало.
«Не от мира сего, — раздраженно подумал Лорен. — Отрешенность Джернигана, его идиотская некоммуникабельность скоро выведут меня из себя».
Лорен выразительно перевел взгляд с Киприано на Вернера, и Киприано подошел к мальчику, сделав вид, что заинтересовался компьютером.
Лорен с Джерниганом прошли в следующую комнату, большую, заваленную книгами и подшивками журналов «Наука», «Природа», «Новости науки», «Физическое обозрение» и других. Тут же на шикарном столе стоял компьютер, над ним висела черно-белая фотография Альберта Эйнштейна на велосипеде.
Тонкие полированные ножки держали белый плакат, расписанный красным и синим фломастерами. Лорену эти значки напоминали иероглифы. На одной половине плаката написан неизвестный Лорену алфавит.
Греческий или русский, подумал Лорен. На другой — красным фломастером обведена формула: синий треугольник, буква Е, подчеркнутая дважды, снова треугольник, затем буква t, математический знак «меньше или равно», потом перечеркнутая сверху буква h. Вспомнив среднюю школу, Лорен прочитал формулу: дельта Е умножить на дельта t меньше или равно h. Правда, неясно, почему буква h перечеркнута.
Джерниган уселся в крутящееся кресло и уставился на Лорена. Лорен закрыл дверь, поправил на поясе кобуру, чтоб не болела поясница, и включил дисковый магнитофон.
— Я разговаривал с доктором Сингхом, — приступил к допросу Лорен, — он подтвердил ваш рассказ, но добавил некоторые подробности, ранее не упомянутые вами.
Джерниган продолжал молча смотреть на Лорена.
— Он сообщил, — уточнил Лорен, — что вчера по расписанию был назначен повторный эксперимент, но его неожиданно отменили. Почему?
Физик безмолвствовал. Лорен собирался уже задать вопрос снова, но Джерниган наконец заговорил.
— Так решил Джо, то есть доктор Дейльх.
— Почему он так решил?