Дни Кракена
Шрифт:
“КАК ПОГИБ КАНГ”
Насколько я знаю, это самое раннее из сохранившихся произведений АН - самодельная тетрадочка в четырнадцать листков, текст аккуратно написан черной тушью и снабжен очень недурными (на мой взгляд) иллюстрациями автора. Рассказ датирован: “Казань 29.5.46”. Это было время, когда курсант Военного института иностранных языков Аркадий Стругацкий был откомандирован в распоряжение МВД Татарии, в качестве переводчика с японского. В Казани он участвовал в допросах японских военных преступников: шла подготовка Токийского процесса - восточного аналога Нюрнбергского процесса над гитлеровцами. АН не любил распространяться об этом периоде своей жизни, а то немногое, что мне об этом стало от него все-таки известно, рисует в воображении картинки, исключительно мрачные: угрюмая беспросветная казарма; отвратительные сиены допросов; наводящее ужас и омерзение эмвэдэшное начальство… Неудивительно, что начинающий и очень молодой (всего двадцать полных лет!) автор бежит от этого мира в морские глубины -там он, по крайней мере,
“ЧЕТВЕРТОЕ ЦАРСТВО”
Этот большой рассказ (или маленькую повесть?) АН написал, сидя в Петропавловске-Камчатском, весной или летом 1952 года. Судя по сохранившемуся письму, рассказ этот первоначально назывался “Амадзи” (в переводе - “смерть с неба”) и темой его была “неорганическая жизнь, жизнь, энергия которой идет за счет энергии распада радиоактивных веществ”. Намой, нынешний, взгляд публикация этого текста представляет интерес прежде всего исторический: так в те времена понимали, задумывали и писали фантастику. Так и только так! Тут, сами понимаете, “не убавишь, не прибавишь - так это было на земле…”. Впрочем, “красная пленка” “Страны багровых туч” - родом именно отсюда. Идея жизни, существующей за счет радиоактивного распада, казалась нам в те поры чрезвычайно оригинальной, свежей и, более того, - значительной.
“ПЕСЧАНАЯ ГОРЯЧКА”
Этот рассказик - первая законченная попытка АБС написать что-нибудь вдвоем. Попытка, впрочем, совершенно экспериментальная, на авось, вдруг получится что-нибудь интересненькое. Не было ни предварительного обсуждения, ни плана, ни даже сюжета - сел один из соавторов (по-моему - БН) за машинку и отстучал первые две странички; за ним другой - прочитал написанное, поковырял в ухе и отстучал еще две; потом - снова первый, и так - до самого конца. К огромному изумлению авторов в результате получилось нечто вполне осмысленное, этакая багрово-черная картинка, кусочек чужой, совершенно неведомой жизни - нечто, напомнившее обоим любимый ими рассказ Джека Лондона “Тропой ложных солнц” (тем, кто не помнит, советую перечитать). Замечательно, что рассказик наш получился вполне литературно грамотным, его даже редактировать не пришлось - только некоторое время спустя вычеркнуто было “…по законам Черной Республики” и вставлено - “…по законам Страны Багровых туч” - верный признак того, что именно в те времена работа над первым нашим романом шла уже вовсю. (На обороте последней странички рассказа сохранился расчет явно для “Страны”: “… Груз 1). Три маяка 180 #180;3=540 кг 2). Радиоэлем. 300 кг…” и т.д.)
“ЗАТЕРЯННЫЙ В ТОЛПЕ”
Рассказ этот написан БН и датирован августом 1955. На мой нынешний взгляд, интереса не представляет вовсе и помещен здесь исключительно из соображении полноты картины.
“ЗВЕЗДОЛЕТ АСТРА-12”
Так (или примерно так), по мнению БН, должна была выглядеть самая первая глава повести “Страна багровых туч”. Однако, пока он мусолил эти тринадцать неполных страниц, АН успел закончить целиком первую часть и в значительной степени часть вторую. Вариант БН угодил в архив, где ему предстояло (и следовало бы) находиться и дальше, если бы не напористость Издателя. Впрочем, не обладая никакими литературными достоинствами, предлагаемый текст тем не менее представляет известный интерес как некий образец тогдашних (сорокалетней давности) представлений авторов о характере и специальных обстоятельствах так называемой “космической экспансии человечества”.
“КТО СКАЖЕТ НАМ, ЭВИДАТТЭ?..”
Рассказ написан БН примерно в 57-58 гг. и представляет собою попытку переписать “Затерянный в толпе”, но на этот раз с точки зрения “затерянного”. Сочинение это было совершенно справедливо раздолбано вдребезги АН, но оказалось не совсем бесполезным - кое-что из него было впоследствии использовано в рассказе “Шесть спичек”.
“СТРАШНАЯ БОЛЬШАЯ ПЛАНЕТА”
Эта маленькая повесть (или, правильнее, рассказ?) была предтечей повести “Путь на Амальтею”, попыткой АН взять в одиночку, штурмом, сюжет о звездолете, провалившемся в Юпитер. Написано где-то в 57-58 гг. Признано негодным для совместной переработки, но в значительной мере использовано позже, когда мы писали (уже вместе) “С грузом прибыл”.
“ВОЗВРАЩЕНИЕ”
Попытка БН написать “что-нибудь этакое”, “непривычно-необычное”, с уклоном в мистику и в “литературу ужасов” (хотя такого понятия у нас в то время еще не существовало) Совершенно не помню, когда это писалось. Судя по шрифту машинки, - где-то в интервале 1956-58. Никакого интереса у АН не вызвало и было беспощадно отправлено в архив.
“НАРЦИСС”
Этот рассказик - попытка теперь уже АН написать “что-нибудь этакое”, мистическое, “изысканное и светское”, “с налетом аристократического вырождения”. Относится эта попытка к новым временам, - скорее всего, к самому началу 60-х Написано, в общем, недурно, но после совместного обсуждения было признано непригодным для дальнейшего использования. (И, однако, пригодилось-таки! Смотри соответствующие странички из “Хромой судьбы”.)
“ВЕНЕРА. АРХАИЗМЫ”
Это - несостоявшаяся глава из “Стажеров”. АН написал ее, как я понимаю, главным образом для того, чтобы перебросить эмоциональный и информационный мостик из “Страны багровых туч” в новый наш роман. Но к этому моменту сюжет “Стажеров” был уже выстроен окончательно, и места для новой главы не нашлось, а основные идеи ее (если это можно назвать идеями) вошли в главу “Бамберга. Нищие духом”.
“ГОД ТРИДЦАТЬ СЕДЬМОЙ”
Единственный нефантастический рассказ, написанный АБС, - вероятнее всего, в интервале 1961-65 гг. Черновик написал БН. Этот черновик долго лежал без движения, потом АН затребовал его себе и попытался довести до ума, но фактически ничего в нем не изменил, только перепечатал начисто. Публиковать этот рассказ мы никогда по-настоящему не собирались - просто потому, что считали саму эту тему не своей. Что мы, в конце концов могли сказать о Тридцать Седьмом такого, чего не сказали еще А.Солженицын, В.Шаламов, Ю.Домбровский? Я бы и сейчас не стал этот рассказ публиковать, но раз уж сказано “возможно более полное”, то пусть так оно и будет.
“ДНИ КРАКЕНА”
С самых ранних детских лет АБС, оба, интересовались крупными головоногими, будь то спруты, осьминоги или гигантские таинственные кракены-мегатойтисы. Трудно сказать, откуда пошел этот повышенный интерес и как именно стал он быть. То ли осьминогоподобные (во всяком случае - на иллюстрациях) марсиане Уэллса тому первопричиной, то ли блистательный рассказ тот о же Уэллса “Пираты морских глубин”, а может быть, новелла ныне совсем забытого писателя по имени, кажется, Чарльз - про подводного фотографа, схваченного и пожранного чудовищным осьминогом, - не знаю, не помню и не берусь ответить с полной определенностью. Однако же, по той или иной причине, но образ гигантского спрута, что называется, красной нитью проходит через многие и многие сочинения АБС, а было время (несколько лет из середины 60-х), когда мы напряженно и сосредоточенно обдумывали фантастическую повесть, главным героем которой должен был стать гигантский спрут-кракен, отловленный на Дальнем Востоке и привезенный в Москву на предмет научных исследований. Сохранились планы, наметки, вопросы, которые надлежало нам в повести поставить, и даже варианты эпиграфов (“Раз в году можно безумствовать” - из Скиапарелли, и: “Перед нами была огромная мясистая масса футов по семьсот в ширину и длину… и от центра ее во все стороны отходило бесчисленное множество длинных рук, крутящихся и извивающихся, как целый клубок анаконд…” - из “Моби Дика” Германа Мелвилла). Повесть у нас, впрочем, не получилась. Нельзя, правда, сказать, что труды наши пропали совсем уж втуне. Многое и многое из придуманного попало в романы и рассказы разных лет: в “Сказку о Тройке”, например, или в рассказ “О странствующих и путешествующих”, или в “Волны гасят ветер”. Приведенный в настоящем издании неоконченный и никогда раньше не публиковавшийся вариант повести под названием “Дни Кракена” писался АН в одиночку в начале 1963-го года, был примерно в те же времена рассмотрен обоими соавторами, принят как первый черновик и отложен на неопределенный срок. Работа не пошла. Насколько я помню, нас остановили два соображения. Во-первых, общая и очевидная “непроходимость” - то, что мы собирались писать в повести дальше, не годилось ни для “Молодой Гвардии”, ни тем более для “Детгиза”, а писать в стол мы тогда не умели, - во всяком случае, не были еще готовы. А во-вторых, вещь показалась нам слишком уж “бытовой”, мы побоялись впасть в так называемый “бэлпингтонизм-блепскизм” (специально придуманный АБС термин, происходящий от названия романа Уэллса “Бэлпингтон Блепский” и означающий безнадежную утрату автором сюжетной энергии и живой фантазии при торжестве суконного бытоописательства и унылого реализма). Позже мы не раз возвращались к этой повести, но, видимо, время ее прошло окончательно, мы так и не взялись за нее и только беспощадно растаскивали ее по кускам, следуя жестокому принципу литературной целесообразности: “Все, годное к утилизации, должно быть своевременно утилизировано”. В те времена, помнится, заниматься утилизацией было ничуть не жалко, а сегодня вот вспоминать об этом жалко, но поздно.
“МЫСЛИТ ЛИ ЧЕЛОВЕК?”
Эту пародию на нежно любимого и почитаемого Деда - Илью Иосифовича Варшавского - БН набросал на одном из скучнейших писательских заседаний году этак в 1963 или 64-м. Забавно: сегодня этот текст воспринимается как набор заскорузлых банальностей, надерганных из Роберта Шекли и Станислава Лема, а тогда по сути он представлял собою очень вкусную солянку из отборнейших, хотя и пародизированных, но свежайших идей, живо обсуждавшихся между фантастами-профессионалами, главным образом, во время застолий и возлияний. (Впрочем, нельзя не признать, что вопрос “Мыслит ли человек?” и по сей день, согласитесь, далек от своего разрешения.)
“АДАРВИНИЗМ”
Это несколько листочков из блокнота, исписанных от руки и соединенных металлической скрепкой. Написано на веранде дома в местечке Рыбколхоз, в Крыму, где АБС со своими друзьями диким образом отдыхали в сентябре 1963 года. Запись, насколько я помню, почти стенографическая, хотя для “художественности” несколько стилизованная. Шутки шутками, а ведь это ЕДИНСТВЕННАЯ запись, иллюстрирующая - и довольно точно - манеру работы АБС вдвоем! Была когда-то магнитофонная запись обсуждения, как сейчас помню, сюжета рассказа “Загадка Задней Ноги”, - так и ее в один прекрасный день по ошибке стерли. А больше ничего не осталось “для истории” - мы терпеть не могли работать под магнитофон и совершенно не переносили присутствия кого-либо рядом во время нашей работы - ни друзей, ни жен, ни даже мамы.