Шрифт:
Annotation
Этот текст сейчас не может быть написан так, как он должен быть написан. Поэтому - пока так.
Петренко Сергей Семёнович
Петренко Сергей Семёнович
Дни Творения
Сергей Петренко
"Дни
" Мой отец велел мне довольствоваться тем, что есть в жизни.
Что мир мне не должен.
И тогда... я создал свой мир"
– "Западный мир"
Там темнота такая, что не спишь
И в темноте не чувствуешь порогов
Возможно, ты исчез, возможно, снишься,
Но воздух слишком свеж, – скорее, на полёт похоже.
Ни неба, ни земли, лишь свет незримый
Он – ветер, он – дрожанье струн
Ты в музыке неслышной видишь даль пустыни,
То душный, то прохладный дождь, то – шорох-шепот волн.
Открыта дверь. И время начинается сначала
Тропинками в безвидной пустоте
Тебя ведёт лишь звон бессчётных струн
Который здесь так просто спутать с тишиною.
Шагнув вперёд, отменишь прежний мир.
Он станет сном, неуловимым, зыбким,
Стена истает за спиною занавесом ярким,
Пропитанным картинками, затем
Он истончится, как воспоминанье
О дне из детства, и, взмахнув крылом,
Исчезнет бабочкой...
Начало!
...И тогда он написал такую фразу: в жизни каждого мальчишки-звездолётчика бывает время, когда ему приходится предавать свой старый добрый корабль...
Да, так, что хотелось плакать! Это почти как забыть медвежонка, с которым ты был неразлучен с пяти лет, в куче пыльного хлама.
Силити прекрасно знал, что скажет Алька на его предложение. Нет, он посмотрит, да. Им, слава богу, не надо трещать, как сороки, чтобы понять друг друга.
Но этот... хотелось сказать: парусник!
– был как сказка. Он и вправду походил на парусник, не было парусов, конечно, не было даже мачт. Когда Силити увидел его первый раз, померещилось, что мачты с парусами просто спрятал туман.
Силити не пошёл к Альке сразу. Он стал думать. Он хотел разобраться, что случилось, почему он решил, что ради нового корабля можно оставить "Ласточку" на Земле. Как будто его околдовали. А уж в таких делах Силити разбирался немного.
Поэтому, когда Алька выразительно потрогал его лоб, Силити сказал:
– А "Ласточку" мы возьмём с собою!
– ??!
– Сверху. На "палубе". Примонтируем. Как катер.
– Так. Ты хоть узнавал, чей он? Его вообще продают?
– Не узнавал. Но мне кажется, что да. Ну, мы уговорим хозяина... мне так кажется... Конечно, он, небось, стоит, как три крейсера дальнего флота...
Алька покосился на него.
– ...Ну, как минимум.
А потом Алька увидел.
И понял.
И Силити не нужно было больше ничего объяснять.
Потому что когда ты видел этот корабль, ты чувствовал, что больше не будет тебе покоя. Ты бросишь всё на свете, соберёшь вещи и отправишься в путь. На этом корабле. Потому что он призван и создан для того, чтобы лететь в бесконечность. Нет, у этого полёта будет какая-то цель, появится, но сейчас это неважно. Она раскроется уже там, в полёте. Наверное, окажется, что именно на этом корабле возможно спасти Вселенную, и она непременно в опасности, сейчас этого никто не знает, но корабль появился здесь не зря...
Серебристый. Странной формы, он стоял наклонно - нос поднят градусов на тридцать, как будто его вскинула невидимая волна. Не то птица со сложенными крыльями, не то парусник, у которого - прав Силити - каким-то неведомым оптическим эффектом скрадены мачты с парусами.
Большой. Наверное, очень большой - Алька поймал себя на мысли, что не может наверняка прикинуть его размеры. Что-то мешает - тоже какой-то оптический обман?
Алька закусил губу...
– А если нам его не продадут...
– Да! Я чувствую, что готов на всё. Хоть на чёрную магию - превращу хозяина в статую и погружу в трюм.
И Алька подумал, что не знает, шутит его друг или...
– Ничего, мы вначале напустим на него Бена. Бен способен умучить даже капитана Флинта.
– А я сейчас звоню сразу Лину, чтобы он узнал о хозяине корабля по своим каналам, а ты попробуй прикинуть, сколько мы сможем собрать денег... ну, с учётом всего-всего... хорошо?
...Это странное ощущение Алька уловил, наверно, в первые часы пути. Может быть, когда первый раз опустилась настоящая тишина. Когда закончились все осмотры, закончилась сосредоточенная собранность, когда само собой отключилось придирчивое недоверие к новому дому. Они договорились, что Алькина вахта первая - Алька уже не помнит, почему, но ему так захотелось, а другие не имели ничего против. Может быть, это была даже маленькая Алькина хитрость - ты всё равно не уснёшь в первые часы дороги, зачем же мучиться? Впрочем, он честно узнавал - Бену было пофиг, он спал, когда было нечего делать. А у Силити были какие-то свои заморочки - о которых Алька уже спустя столько лет не решался выспросить. "Призрачные", шутливо ответил Силити однажды, подробнее рассказывать не стал, только улыбнулся.