Дни волка
Шрифт:
– Что скажешь?
– Фазыл провел меня вглубь своего кабинета и, открыв маленькую дверь, впустил в комнату, напичканную оборудованием по самый потолок.
– Давай, что есть?
– А нету, ничего, Фазыл Маулетдинович!
– Радостно улыбнулся я, скидывая, хоть на минутку, маску слабоумного нонкомбатанта.
– У нас - двое. Остальным и этого - не хватило. Представляете, на "Гавану" отправили этих...
Я пощелкал пальцами, вспоминая название.
– Христос, у которых... Которые его жрут и пьют, каннибалы, которые...
– Название вероисповедания, вылетело
– Идолопоклонники, которые своим...
– Да понял, понял!
– Хохот Фазыла Маулетдиновича, сползающего со стула, наполнил комнатку, заставляя некоторые из приборов, особо чувствительные, возмущенно пропищать и помигать красными, предупредительными, огоньками.
– Ох, "Викинг", ну ты - клоун, без трусов... Христиане, это... Между прочим, известно ли тебе, "Викинг", мозговистый, с чего началось возрождение народа?
Я плюхнулся на стул напротив и принялся внимательно слушать.
Фазыл Маулетдинович, не смотря на свой внешний вид, относился к тому типу людей, о которых говорят, что они имеют энциклопедический склад ума.
И пусть, он не знал, кто я такой, от этого общаться с ним только интересней!
– Первый шаг, к выходу из "религиозной слепоты", человечество сделало году эдак в 2020 - 2025, когда отринуло одну из догм. А именно: "О мертвых либо хорошо, либо - молча!" То, что вначале приняли за акты вандализма, переросло в истину: "О мертвом - правду!" Так и появились могилы, с короткими надписями на венках: "Жил, как скот"; "Подох и - слава богу!"; "Здесь похоронен убийца" и прочая, прочая, прочая. Церковь отчаянно сопротивлялась, призывая покаяться, но сама предпочитала ездить на блестящих машинах и вкусно кушать, так что люди, кто поумнее, занялись собой, а не своими костылями - подпорками, что всучивала религия, под видом веры.
Фазыл Маулетдинович, когда вот так начинал рассказывать, превращался в совершенно другого человека.
Высокий, статный, с благородной сединой на висках и бороде, он больше напоминал не офицера, со стажем в сорок лет, а мудрого преподавателя школы, способного своим энтузиазмом зажечь огонь в глазах не у одного десятка детей.
– Развитие информационных технологий, поправка Ксорера, его выступление и самоубийство, на глазах у миллиарда сидящих, перед мониторами - только первые, шаги человека, давшего понять, что самоубийство - это не только бегство, не только слабость, но и право! Право - сделать выбор. Право - привлечь внимание. В одной из веток, обсуждающих и осуждающих, действия Ксорера, некто, с ником "Светозарный", принялся всячески обращать внимание на то, что Ксорер - экзот.
– Аль Урей коротко хохотнул.
– Ему ткнули в нос, еще одну замшелую догму - "Не суди, да не судим, будешь!". Ответ "Светозарного" стал лозунгом многих, молодых... "Если я не буду Вас судить - Вы уйдете безнаказанным! А меня пусть судят - Мне всегда есть что показать!"
В академии, нам рассказывали этот случай.
А потомка "Светозарного", я знал лично.
"Фаркурениа" и человек, с 42 - мя пожизненными сроками, словно продолжатель дела своего прадеда, с легкостью и изяществом, умудрялся одинаково легко отбрехиваться и от обычного, убогого тролля, и от "глубоко верующего" недоумка, и от прокурора.
Его так и не поймали!
Вот кому, всегда было что показать!
– "Викинг"? Что задумался?
– Мой начальник замер, видя, что я "отсутствую".
– Почему?
– Задал я вопрос, который мучил меня вот уже вторую неделю, после беседы с капитаном.
– Почему, человек - такая дрянь? Почему, Ксорер, дал так много - человеку? Почему, окружающие нас - настолько беспечны, что видя горе - проходят мимо? Почему, люди так легко предают? Почему, человек, теряясь в собственных заблуждениях, топит в них - других? Что движет женщиной, которая уже сама придумала ответы, на свои вопросы?! Что движет мужчиной, который сидит на диване, перед экраном?!
– Эк тебя, угораздило...
– Начальник встал из-за стола и подойдя ко мне, положил руку на лоб.
– Вроде, не горячий... Может, не выспался? Нет у меня на это ответов, "Викинг". И не будет. Пока в крови у человека есть хоть малейшая капля желания пожить за чужой счет - все так и останется... Человеческая сущность, меняется исподволь, не с горяча. Ксорер, только первая, очень страшная и неправильная, "ласточка", вылетевшая и разрушившая упорядоченный быт человека. Показавшая, грязь и кровь... В прямом эфире.
Некоторое время мы молчали, избегая смотреть друг другу в глаза.
Это очень тяжело - смотреть в глаза.
Это завораживающее зрелище чужого мира, в сетчатке.
Так легко стать его частью, если позволить стать частью мира своего!
– Двое из сорока.
– Вздох моего начальника, полный скорби и вселенской любви, разбился о реальность моей ухмылки.
– Это уже - Целых Двое! Два человека, что смогут изменить свой мир...
– И стать в нем изгоями, побиваемыми камнями и палками.
Фазыл Маулетдинович посмотрел на меня с удивлением, возмущением и жалостью.
– Нельзя побить мир, молодой человек. Можно дать пинка и зашипеть от боли, в разбитых пальцах! Тот, кто увидел мир - его уже не отдаст...
– Чушь.
– Сжал я зубы.
– Не отдаст мир тот, кто нашел его через пыль, кровь и грязь. А эти... Им не привыкать - предавать, для "удобства". Увидели они мир, который им открыли мы. Только придут ли они в него? Не знаю...
– Злой ты, "Викинг". Циничный и оскорбленный. Уж и не знаю - кем, но поговорить с этим человеком очень бы хотелось!
Я чуть не ляпнул: "Скоро будете", но прикусил язык.
– Дроида больше не пинай!
– Строго пожурило меня начальство.
– Твои - то, видя, что делаешь ты, пытаются повторить...
– А их бьет током, в "ответку"!
– Моя маленькая месть, за угнетенного Заразу.
– Твоя работа!
– Фазыл Маулетдинович глубоко вдохнул и сладко потянулся.
– Ох, "Викинг", скотина ты, злопамятная...
В первый же вечер, когда меня подселили к "техникам по уюту", стоило мне прилечь на кровать, в изголовье возник высокий, смуглый мужчина и принялся меня стращать и призывать к порядку.