До Гарри
Шрифт:
Анна и Элли были правы: я была уродливой коровой.
Испытывая отвращение к себе, я вышла из ванной и побежала в свою спальню, но вместо того, чтобы сбежать, я врезалась головой в грудь отца, когда он вышел из своего кабинета.
— Привет, любовь моя, — просиял он. — Ты рано вернулась из дома Анны. Как прошла учеба?
Я не ответила, поэтому мой отец отвел взгляд от калькулятора в своих руках и посмотрел мне в лицо. Когда он увидел мои заплаканные щеки и покрасневшие глаза, он уронил калькулятор на пол и опустился
— Что не так? — спросил он, и в его голосе послышалась тревога.
Я посмотрела на его калькулятор и вздохнула с облегчением, как только увидела на нем защитную крышку. Мой отец был бы так зол позже, если бы падение сломало его.
Я посмотрела в его озадаченный взгляд.
— Все, — ответила я срывающимся голосом.
Он слегка встряхнул меня.
— Кто тебя расстроил? Расскажи мне.
Я открыла рот в тот самый момент, когда моя мать крикнула: — Ужин готов.
Мой желудок скрутило при мысли о еде.
— Я не хочу ужинать. Я больше никогда ничего не буду есть, — всхлипнула я, затем обошла отца и побежала в свою спальню, где захлопнула дверь и повернула замок.
Я бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку, всхлипывая. Моя грудь болела от новообретенного знания моей внешности. Мои щеки горели от смущения, а сердце сжималось от боли.
— Как я могла не знать, что я толстая и уродливая? — сердито думала я. — Как я могла этого не видеть?
У меня было зеркало, в полный рост, но я никогда не видела того, что видели Анна и Элли, хотя Анна неоднократно указывала на это в течение последних нескольких лет. Когда мы мирились, она говорила мне, что просто говорила гадости, чтобы причинить мне боль, а не потому, что думала, что это правда, и я по глупости верила ей. Я думала, что выгляжу как обычная девочка-подросток. Я никогда не думала, что попаду в категорию толстых или уродливых. Мой отец всегда говорил мне, что я красивая. Кейл тоже.
Они лгали. Кейл лгал.
— Лэйн! Открой эту дверь прямо сейчас! — приказал мой отец и постучал в мою дверь кулаком.
Я слышала крик моей матери, когда она бежала вверх по лестнице, затем голоса моих братьев, когда они вбежали из заднего сада, услышав крики.
— Нет. Ты солгал мне! — закричала я.
Мой отец немного помолчал, прежде чем спросить: — О чем я тебе солгал?
Как будто он не знал!
— Ты сказал мне, что я красивая, — проревела я. — Ты сказал мне, что я идеальна. Ты солгал мне, папа. Я толстая и уродливая, и все это знают! Все!
Я рыдала так сильно, что меня снова чуть не стошнило.
— Лэйн! — крикнул голос Локлана. — Открой дверь, или я ее выломаю!
— Локлан, прекрати это! — огрызнулась моя мать, ее голос был
— Нет, мы не знаем, что она там делает, — возразил он. — Что, если она причиняет себе боль?
При этих словах моя мать закричала, чтобы я открыла дверь, но я отказалась сделать то, что она приказала. Я даже не ответила ей. Я была слишком занята, прокручивая в голове то, что сказали мне Анна и Элли.
На тебе прямо табличка «Осторожно! Уродка».
— Лэйн? — внезапно проревел голос Лейтона.
Я закрыла глаза и прижала подушку к телу.
Они все лгали мне, все до единого.
Я закричала, когда раздался внезапный грохот, за которым последовал хруст. Я резко выпрямилась на кровати и широко раскрытыми глазами уставилась на свою дверь, которая теперь была широко открыта.
— Т-ты вышиб мою дверь! — я, заикаясь, обратилась к отцу, который вошел в мою комнату и направился прямо ко мне на кровать.
Я отпрянула от него, пока не уперлась спиной в стену.
— Не прикасайся ко мне! — воскликнула я, обхватив себя руками.
Мои братья стояли по бокам от моего отца, в то время как моя мать заползла на мою кровать, чтобы быть ближе ко мне. Она посмотрела на меня.
— Что случилось? — спросила она дрожащим голосом.
Я посмотрела на нее мгновение, прежде чем сломалась.
Не выдержав, я бросилась в ее раскрытые объятия и зарыдала ей в грудь. Она обняла меня и заплакала вместе со мной, хотя понятия не имела, что случилось. Она просто видела, как страдает ее ребенок, и ей было больно.
— Анна… и Э-эл-ли, — всхлипнула я. — Мы были в доме Анны, они назвали меня толстой и уродливой, и они правы. Я отвратительная.
Моя мать захныкала.
— Это не так. Ты краси…
— Не надо, — простонала я. — Не лги мне. У меня брекеты, у меня очки, у меня прыщи, и я толстая. Я все, чем они меня называли. Я уродливая корова. Я хочу умереть!
— Локлан! — крикнул голос моего отца, когда мой брат выбежал из моей комнаты. — Куда ты направляешься?
— Притащить этих маленьких сучек сюда, чтобы все исправить! — ответил Локлан, его голос был похож на рев.
— О, черт. Он идет в дом О'Лири, — прошипел Лейтон и выбежал из моей спальни вслед за нашим братом.
— Черт возьми. Позаботься о ней. Я скоро вернусь. — Мой отец выбежал из комнаты вслед за моими братьями.
Когда они ушли, я полностью повернулась в объятиях матери и прижалась к ней. Я держалась за нее, пока мое тело дрожало. Мне было так плохо из-за себя, и я не знала, как с этим справиться. Я никогда особо не задумывалась о своей внешности, но Анна была права: если бы я когда-нибудь хотела парня, мне пришлось бы выглядеть соответственно. Единственная проблема заключалась в том, что я понятия не имела, что это значит.