До края земли

Лоуэлл Элизабет

Наконец, заметив, что его нет рядом, она опустила фотоаппарат. Осмотревшись, она увидела Трэвиса, сидящего посреди палубы в круге солнечного света. Он что-то делал, слегка наклонив вперед голову. Солнечные лучи играли в его светло-каштановых волосах, как золото.

Её сердце неистово забилось. Она подошла к Трэвису, забрала у него веревку и начала снимать с него футболку.

– Что ты делаешь? – удивился Трэвис.

– Снимаю с тебя футболку.

Он по-пиратски улыбнулся. Кэт, посмотрев на него, как настоящая колдунья, отбросила в сторону футболку,

снова вложила веревку в руки Трэвиса и подняла свой фотоаппарат.

– Вернись ко мне и закончи начатое, – попросил Трэвис.

– Я уже закончила.

– А как же мои брюки?

– Они хорошо контрастируют с палубой.

– Проклятие!

Разочарованный, Трэвис скорчил рожу в объектив и снова начал сращивать веревку. Кэт снимала его за работой, усевшись прямо под золотым водопадом света. Трэвис внимательно следил за каждым ее движением. В поисках самого подходящего ракурса она забиралась на такелаж, иногда поднималась на леер.

Внезапно потеряв равновесие, она покачнулась. Трэвис, мгновенно вскочив, подхватил ее, крепко обнял и стал целовать. Он целовал Кэт до тех пор, пока она не расслабилась в его объятиях и не замурлыкала от удовольствия. Убедившись, что мысли любимой заняты уже не работой, Трэвис отнес ее в каюту. Там он снова припал к губам Кэт, впитывая в себя ее стоны и возгласы.

Когда Трэвис заснул, в тишине стали отчетливо слышны раскаты штормового прибоя, доносившиеся с защищающего гавань мола.

Кэт слушала грохот волн, стараясь не думать о той поре, когда ей придется слушать эти звуки в одиночестве.

“Я спрошу его завтра, – говорила она себе, – и узнаю, сколько у нас осталось времени”.

Но сама мысль об этом вызывала у нее ужас. И она поняла, что не спросит Трэвиса о том, когда он собирается уплыть. Ведь невыносимо жить, зная, что когда-то он поднимется на палубу “Повелительницы ветров” и навсегда исчезнет за горизонтом.

Кэт не хотела знать день и час, когда они в последний раз будут вместе. Она не могла без ужаса представить себе тот момент, когда земля разверзнется под ее ногами.

Глава 17

Когда Трэвис вошел с картонной коробкой в мастерскую, Кэт сидела за своим столиком и сортировала слайды, не замечая урчания в животе. Она подняла глаза и с надеждой улыбнулась.

– Это у тебя ужин?

–А ты обедала?

Кэт покачала головой.

– Эти слайды мне следовало отослать несколько недель назад. Но завтра я обязательно выкрою время, и загляну на рынок.

Трэвис устыдился того, что уже почти неделю не заходил в магазин. Он работал над новой конструкцией корпуса, сопровождал Кэт во время ее мелких приработков и вел переговоры о строительстве сборочного цеха для яхт и ремонтного дока рядом с Лагуной-Бич.

Кроме того, Трэвис задумал переоборудовать одну из кают для гостей на “Повелительнице ветров” в фотолабораторию. Обсудив свои планы с Харрингтоном и взяв с него обещание сохранить все в тайне, Трэвис купил для Кэт разнообразное оборудование, понимая, что она не в

силах бросить свою работу. А сам Трэвис не мог всю жизнь торчать в Лагуне.

– Уверен, ты ничего не ела с самого утра, – сказал он.

Так оно и было. Сегодня утром они с Джейсоном пили какао и ели бутерброды с арахисовым маслом, и с тех пор во рту у Кэт не было ни крошки. Поэтому она не возразила.

– Неужели ты не понимаешь, что прежде всего нужно заботиться о себе. Ты слишком много работаешь. Черт возьми, если бы ты только разрешила оплатить…

Трэвис внезапно замолчал, вспомнив, что поклялся не поднимать вопроса о деньгах.

Кэт даже не упоминала о них. Она молчи смотрела на Трэвиса, догадываясь, что он уже заметил ее черные круги под глазами и резкую бледность. Устав и обессилев от непосильной работы, Кэт тем не менее не собиралась давать себе никаких послаблений.

Она понимала, что слишком перегружает себя. Об этом ей еженедельно напоминала врач. Бедра Кэт болели от уколов железа.

И все же она сознавала, что до января не сможет жить по-другому. Ей нужны деньги, а их приносила только работа. Вместе с тем Кэт не хотела лишать себя встреч с Трэвисом, зная, что рано или поздно он оставит ее так же внезапно, как и появился.

А пока этот день не настал, она готова выпрашивать, занимать, выкупать и красть у своей жизни каждое мгновение для любимого. Кэт сожалела только о том, что этого времени всегда не хватало.

Трэвис наклонился и поцеловал ее.

– Прости, что отнимаю у тебя слишком много времени.

– Нет. Никогда не извиняйся за это. Я очень… жадная. Мне нужен весь твой мир и вся твоя жизнь. – Кэт иронично улыбнулась, потерев ноющую от напряжения шею. – Я ведь не слишком много прошу, правда? Только это и больше ничего.

Трэвис слегка коснулся ее губами.

– Я принесу тебе что-нибудь поесть.

Через несколько минут он вернулся с тарелкой макарон и миской салата.

– Неужели ты украл ужин у Шэрон?

– Нет. Это просто “волшебные макароны для дома”. – Трэвис победоносно улыбнулся. – На шоссе открылся новый ресторанчик.

– Боже мой, Трэвис, я и за неделю не съем всего этого.

– Я тоже еще не ел.

– Как продвигаются работы над новым корпусом? – спросила Кэт, догадавшись, почему Трэвис забыл поесть.

– Медленно. Было бы гораздо легче, если бы корпус судна отличался такой же гибкостью, как тело дельфина.

– Клянусь Богом, не слишком ли много ты хочешь?

– Ты разговаривала с Харрингтоном, как он там?

– Готов прилететь ближайшим самолетом и отобрать слайды за меня, если я сама не в состоянии это сделать.

– “Свифт и сыновья” не дают покоя?

– Они уже не раз напоминали ему о том, что все сроки прошли.

Трэвис устроился за небольшим столиком, который Кэт поставила в уголке своей мастерской специально для него. Теперь он работал здесь над своими проектами корпусов, пока Кэт корпела над бесчисленными коробками слайдов.

– Так пусть Харрингтон поможет тебе. – Трэвис передал ей вилку.