До мазохизма...
Шрифт:
— Или что? — Константин нервно сглотнул. Потом послышался звук наливаемой жидкости в стакан и брошенных туда кусочков льда. Виски? Раньше он алкоголем так не увлекался. А как Маша сбежала, бухает постоянно.
— Сужу на основе собственных наблюдений и выводов: городишко тот маленький, как на ладони — всё и вся на виду, а то кафе находится недалеко от федеральной трассы. Посетители там разношёрстные, основная масса — дальнобойщики да проезжающие мимо случайные люди, но и местная братва заглядывает туда… И если Ева привлекла
— Похитили… Это имеешь в виду? — переспросил он растерянным, да что там — расстроенным голосом, в котором отчётливо прозвучала неподдельная тревога.
Маша тоже услышала правильно — беспокойство за неё. И мне не понравилось, как она отреагировала: раскрыла рот в немом жесте, собираясь ответить ему, но вовремя сдержалась от каких-либо фраз — всё это увидел, когда снова бегло посмотрел в её сторону.
«Как это понимать? Переживает за него? После всего? А может, хочет вернуться?» — выясню, как только закончу разговор.
Сейчас же, глубоко вдохнул и сказал:
— Похищение не исключаю, хотя вряд ли это связано с твоим бизнесом, никогда за Евой не следили и тебе никто не угрожал.
Специально сею в нём сомнения, чтобы потом воспользоваться следующим сценарием развития событий: похитили с целью сексуального рабства, пыталась сбежать, убили, сожгли, желая скрыть улики, и бросили труп в лесу… как-то так… Зная Константина, он не станет привлекать полицию и придавать публичность произошедшему, а значит, план сработает — похоронит по-тихому «жену» и забудет.
— Она не могла уехать с кем-то посторонним по собственному желанию… — рассуждает дальше.
«Меткое замечание насчёт посторонних людей» — и со мной не хотела уезжать, но была лишена выбора.
— Вот и я о чём — не могла… — намекаю на верность Маши, которая не раз проверялась — только теперь это моя территория. — Либо увезли насильно, либо почувствовала опасность и решила, не теряя времени, бежать — других версий нет.
— А любовник? — Константин свой вариант выдвинул, хотя я старался избегать подобного вопроса.
— Как знать… — ловлю взгляд моей девочки, она совсем поникла — обняла себя руками в защитном жесте. — По крайней мере, до бегства точно никого не было — и тебе это известно.
— Почему ты раньше её не нашёл?! Почему она до сих пор не со мной?!! Сколько времени тебе ещё нужно?!!! — закричал, и послышался звук разбивающего стекла и ещё какой-то шум…
«Уже нашёл… И шанс не упустил. А на его душевные терзания — плевать. Не ценил он своё счастье — получил, что имеет…» — сейчас поздно, обратного пути нет.
— Я не всесилен. Есть кое-какие соображения… — продолжаю играть задуманный спектакль. — Хочу устроить ловушку, отправлю несколько своих ребят по предполагаемому следу. Никуда Ева не денется. Обещаю: скоро твоя жена будет дома.
«Чужое тело в гробу» — добавил мысленно.
— Рус!
«Маша — моя!» — чуть не заорал в ответ, а до запоздалых сожалений муженька, мне нет никакого дела! Пусть живёт и мучается от того, что потерял самое дорогое, сокровище…
Машинально взглянул на неё. Она закрыла рот ладонью, а из глаз брызнули слёзы. Потом вовсе отвернулась к окну и беззвучно заплакала, лишь хрупкие плечи вздрагивают от каждого судорожного болезненного вздоха.
«И что это? Слова «уже-не-мужа» произвели сильное впечатление?» — осталось поверить ему. Одна только мысль, что могу потерять любимую, колкой болью отзывается в груди.
Неужели, я ошибся…
— Созвонимся, — стараюсь говорить спокойно. — Буду держать в курсе новостей и всех передвижений, — сказал на прощание Константину.
— Давай. На связи, — он отключился.
Я свернул на обочину, заглушил машину и откинулся на спинку сидения, прикрыв веки. Какое-то время мы с Машей молчали. Первым заговорил я, не в состоянии терпеть угнетающую едкую тишину.
— Отвезти к нему? — с трудом выдавил эту фразу из себя.
— Руслан… — она резко обернулась, потом отстегнула ремень безопасности и кинулась обнимать, целовать меня…
13.1
Ева-Мария
Что за бред? И в мыслях не было возвращаться к мужу.
— Как ты мог такое подумать? Как? — прижалась к Руслану всем телом, устроившись на его коленях. — Костя не нужен мне, даже если изменится, станет нежным, заботливым, внимательным и больше никогда не причинит боль. Его раскаяния ничего не значат… Я с тобой хочу быть! Слышишь? С тобой!
— Маша… девочка моя… — он обнял так сильно, словно пытается в себе растворить, а носом зарылся в мои волосы.
— А ты, выходит, готов отказаться от меня, раз предложил отвезти к мужу… и это после всего, что было между нами…
— Никогда не откажусь! — заключив моё лицо в ладони, Руслан заставил посмотреть в глаза. — Люблю тебя!
— Зачем тогда так сказал? — даже обидно. Я только жить начала, вдохнула полной грудью, наконец, почувствовала себя по-настоящему любимой и нужной.
— Интересуюсь, чего ты сама хочешь. Вдруг услышала Константина и… поняла, что всё ещё любишь…
— Нет! Мои слёзы — это всего лишь воспоминания. Больно стало. Его голос, как техничные удары ножом по живому, бьёт в самое нутро, — а стоило подумать о своём ребёнке, больше не могла сдерживаться, эмоции накатили мощным потоком. В тот день, когда Костя избил до полусмерти, чуть ранее, была на приёме у врача, мне сделали первое УЗИ, и я узнала, что это девочка… была…