«Do not disturb». Записки отельера
Шрифт:
Молодая семья, конечно, мечтала жить в отдельной квартире. Пенсионерке же на последнем отрезке жизни не имело никакого смысла переезжать: «Всю жизнь я прожила в коммуналках. В разных. И с разными соседями, – рассказывала она. – Сначала с мужем. Теперь вот одна. В коммуналке одиноким хорошо, да я и привыкла».
Мы ушли. И занялись расселением других квартир.
А через полгода внезапно раздался звонок.
– Я решила переезжать, – сообщила пожилая дама. – У меня на душе камень. Не хочу больше мучить молодых. У них растут дети – им нужна жилплощадь.
Мы обговорили с собственниками все условия, подписали предварительные договоры. И приступили к сбору документов.
С молодой семьей все было достаточно просто и понятно. А с пенсионеркой возникли неожиданные проблемы. Оказалось, что из ее комнаты в 1981 году был выписан какой-то мужчина. В места лишения свободы.
«Он отсидит, вернется и потребует свое жилье», – утверждал юрист.
«Я не знаю такого человека. Он никогда здесь не жил, – спокойно заявила в ответ старушка. – У меня нет ни детей, ни родственников. А муж умер в 1979 году».
Юрист предложила искать решение в агентстве по приватизации. Ведь квартира была приватизирована несколько лет назад. И комната была оформлена на женщину. На нее одну.
Нам помогли в Агентстве приватизации Центрального района Санкт-Петербурга.
Долгожданные сведения о незнакомце, а вернее, копия документа в несколько листов повергла нас в шок. Речь шла о единственным сыне пожилой женщины. А документ оказался приговором горсуда города Ленинграда от 18 февраля 1982 года. Он гласил, что судебная коллегия по уголовным делам Ленинградского городского суда установила: гражданин А. (сын той самой пожилой дамы), 1959 года рождения, уроженец Ленинграда, вечером 18 октября 1981 года совершил разбойное нападение на женщину во дворе дома 29 по улице Рубинштейна в Ленинграде.
Преступник пытался завладеть личным имуществом жертвы – ее сумкой и зонтиком. Женщина оказала активное сопротивление. И была убита. Нападавший нанес ей около сорока колото-резаных ранений кухонным ножом. Мужчина был ранее дважды судим – также за разбойные нападения. И к тому времени три с половиной года уже провел в тюрьме.
Сам приговор включал два страшных пункта:
1. Признать гражданина А. виновным по такой-то статье УК РСФСР и назначить ему наказание – смертную казнь в виде расстрела, без конфискации имущества. Меру пресечения не изменять – содержать под стражей до вступления приговора в законную силу. Личные вещи подсудимого передать его матери – гражданке А.
2. Гражданский иск гражданки Б. (матери погибшей) удовлетворить в полном объеме – за исключением 35 рублей, составляющих стоимость зонтика.
Юрист, прочитав приговор, продолжал настаивать: отсутствовал документ о том, приведен ли приговор в исполнение. Только он ставил точку в деле о сыне.
И снова пришлось обращаться в агентство за помощью. В недрах его архива с трудом нашлась короткая справка, датированная 17 марта 1994 года. Архив Санкт-Петербургского суда сообщал, что 16 февраля 1983 года приговор в отношении гражданина А. приведен в исполнение (уголовное
Дело о сыне мы закрыли навсегда. И не обсуждали его больше с пенсионеркой – никогда. Она наверняка искренне считала, что мы так и остались в неведении относительно ее страшной тайны.
Ту квартиру мы вскоре расселили. Семьи разъехались. Но стали жить недалеко друг от друга, в одном районе. И продолжали дружить.
Недавно я узнал, что женщина скончалась несколько лет назад. Она унесла с собой свою тайну, так и не рассказав никому о сыне. Ведь так ей легче жилось. Или казалось, что так будет легче жить. Или просто существовать.
Room № 16
Размер имеет значение
«Вы обманываете гостей! Здесь нет никаких двадцати пяти квадратных метров. Это не улучшенный номер, как указано на вашем сайте, – возмущается гость. – Немедленно поменяйте!»
Менеджер по работе с гостями решила лично прояснить ситуацию.
Она поднялась в номер, постучала в дверь. Услышав команду «Входите!», она уверенно открыла дверь своим ключом.
Ее встретила спина гостя – ну или его, так сказать, задняя часть. Его голова торчала между широко расставленными ногами.
Согнувшись, он держал в руках рулетку.
На другой стороне комнаты на корточках сидела его супруга. Она прижимала к полу второй конец рулетки.
Мебель в номере гости сдвинули, а ковер свернули и поставили у стены.
«Держи рулетку крепко! И натягивай ровно! – громко скомандовал супруге постоялец. – Шесть на три пятнадцать. Всего 18,15 метра. Я был прав! Это никакой не улучшенный номер. Меняйте немедленно!»
Гость действительно был прав. В экспликационной ведомости номера жилая комната как раз значилась – восемнадцать метров. Еще девять квадратов распределялись между ванной комнатой (пять) и прихожей (почти четыре).
«Площадь этого номера согласно ведомости составляет 27 квадратных метра. На нашем сайте указано верно, что площадь улучшенных номеров колеблется от двадцати пяти до тридцати метров», – резюмировала менеджер.
Она объяснила гостям, что разница в размерах комнат одной и той же категории – обычная практика в исторических зданиях.
Гостям все равно предложили переехать в номер той же категории, но больший по площади. Правда, без красивого вида на внутренний двор отеля. Постояльцы охотно согласились и переселились. «Метры» им оказались важнее.
Гости с рулетками, особенно с современными, лазерными, – сегодня не редкость. Точные размеры комнат таким продвинутым постояльцам даются гораздо легче и быстрее – без ползания по полу, перестановок громоздкой мебели и сворачивания тяжелых ковров.
Пару месяцев назад один из таких гостей успел замерить номер всего за пару секунд. Прямо перед глазами у изумленного подносчика он достал из сумки «странный предмет» и несколькими ловкими движениями «изрешетил» стены комнаты красными точками.