До первого снега

Вы когда-нибудь теряли всё?

Я говорю не о сумочке в метро, не о багаже в аэропорту и даже не об угнанной тачке.

Вообще все?

Всю свою привычную жизнь…

Родной дом, семью, друзей…

Я да. Причем дважды.

Меня зовут Рита Морено.

Точнее о том, как жестоко мы порой ошибаемся, думая, что терять больше нечего.

Июнь. Аэропорт , Буэнос-Айрес, Аргентина.

Наши дни.

Рита.

Громко цокая каблуками по глянцевой плитке международного аэропорта Буэнос -Айреса, не нахожу себе места. В руках – посадочный талон и мобильный. Вылет в Мадрид через пару часов, а я так не хочу возвращаться. Огромный город, в котором прошла вся моя жизнь: яркий, современный, шумный,– сейчас видится мне серым и безжизненным. Как круто порой меняются наши взгляды, ломая и разрушая целые судьбы.

Смотрю на табло вылетов, но буквы и цифры на экране сливаются в яркие, едва различимые пятна. За спиной почти год в Аргентине. Впереди – "новая" прежняя жизнь. А мне до безумия хочется послать ее к черту и вернуться в Тревелин – маленький городок в предгорьях Анд, к небольшому дому у самой реки, который стал родным и любимым, к уютному треску поленьев в камине и горячему шоколаду в руках. Сейчас понимаю, что дом – это не огромный особняк в элитном районе мегаполиса. Нет. Дом – это место, где тебя крепко любят и всегда ждут, место, где протянут руку в трудную минуту и всегда найдут нужные слова, чтобы поддержать. Место, которое я вынуждена сегодня покинуть навсегда…

Беглый взгляд на экран мобильного, и сердце вновь сжимается от неуёмной тоски. Вик не звонил. Значит, отпустил. Значит, свой выбор сделал. Как и я свой. Трудный. Болезненный. Но, наверное, единственно правильный. Мы оба знали изначально, что я уеду, стоит первому снегу коснуться земли. Понимали, что в итоге будет нестерпимо больно. Но каждый из нас принял свое решение…

– Рита! – окликает меня Анхель. – Пора, милая. Твой рейс.

В глазах старика блестят слезы. Такой сильный и зачастую суровый, сегодня он выглядит ранимым и беспомощным. Анхель понимает без лишних слов, что прощается со мной навсегда.

Шаг навстречу. Второй. И я утопаю в крепких объятиях старика, вдыхая въевшийся в его куртку запах сырой древесины и горючего. Я буду скучать.

– Разреши мне иногда тебе звонить, – просьба глупая, но только не для Анхеля Сото, который считает мобильную связь великим злом.

– Тебе можно, Рита, – дед похлопывает меня по спине и слегка отстраняется. – Всё правильно делаешь, девочка моя. Всё правильно. Там твоя жизнь, не здесь.

– Но здесь моё сердце, Анхель.

– Знаю, родная. Но и Вик по-своему прав: ему нечего делать в твоем мире. Его место среди нас. Здесь его дом, его корни, его судьба.

– Он так и не позвонил. Даже не попрощался со мной.

– Думаешь, позвони он, тебе стало бы проще уехать?

– Уехать – нет, но жить вдали от него – да.

– Девочка моя, такие , как Вик не ищут легких путей. Отпусти его. Отсюда, – мозолистая ладонь старика бережно касается моей головы, а затем упирается в самое сердце, – и отсюда… Вот увидишь: втянешься в прежнюю жизнь и еще скажешь парню спасибо, что не стал для тебя помехой и обузой.

– Анхель…

– Тише, моя родная, тише! Ты же все знаешь, все понимаешь, не рви мне душу, девочка. Улетай!

Испания. Мадрид.

За десять месяцев до событий из пролога.

Рита.

– Рита, давай живее! Марио уже на сироп исходит!

– Помоги, Ками! – подбегаю к подруге и, забрав волосы наверх, поворачиваюсь к ней спиной, чтобы та застегнула молнию на платье. Я и сама безумно волнуюсь, а потому всё валится из рук.

– Готово! – радостно щебечет она. – Конфетка, а не девочка! Пабло язык проглотит, когда увидит.

– Думаешь? – поворачиваюсь к Ками и невольно закусываю губу. – Мы не виделись целое лето! Я так боюсь, что он…

– Не забыл, Рита! Не забыл! Но если не поторопимся, Марио психанёт и уедет без нас. Пойдём, прошу!

– Мой брат – великий зануда! – говорю чистую правду и подбегаю к зеркалу, поправляя наряд.

– О! Я смотрю, лето на побережье прошло не зря! – Ками забавно округляет глаза. У неё врождённый талант строить смешные рожицы. – Помню, ещё весной стоило мне назвать Марио твоим братом, как ты начинала психовать.

– Будем считать, что он прошёл испытательный срок, – отмахиваюсь от нелепого допроса.

– И правда, они с Лусией бьют все рекорды, – хохочет Ками, а я не могу не улыбнуться в ответ.

Марио – сын четвёртой супруги отца, и это не считая моей матери, что сейчас живёт в Барселоне. Что поделать, раз папа настолько любвеобилен и неразборчив. Хотя Лусия, моя нынешняя мачеха, кажется, нашла нужный ключик к сердцу старого ловеласа, и вот уже второй год умудряется быть для него единственной и неповторимой, а я, в свою очередь, наконец смирилась с появлением в своей жизни очередного сводного брата. Да и вообще, парень он неплохой, но какой-то скучный и слегка тормознутый. Ну да ладно, родственников не выбирают…

– Ками, мне не по себе, —признаюсь подруге, разглядывая своё отражение, и замечаю, как она начинает закипать.

Вспыльчивая, эмоциональная, артистичная Ками! Моя самая верная, надёжная и любимая подруга, с которой мы не разлей вода уже пятый год. Ей я могу рассказать обо всём, доверить самое важное и сокровенное. Как жаль, что моей сводной сестрой она пробыла всего пару месяцев. Брак моего отца с её матерью был самым скоротечным. Этакий официальный курортный роман, который обошёлся старику в очень круглую сумму, но зато подарил мне настоящую сестру.