До первого выстрела
Шрифт:
— Что же ты сам тогда, в кабаке, в бой не бросился, когда тебе ногу прострелили? Ты же был вооружен. Почему не стрелял? — Глаза Гофмана впились в Коротыша.
— В той ситуации, босс, я был под прицелом.
— Ну и что? Наши-то решили, по твоей версии, умереть, но не сдаться? Почему же сдался ты?
— Ну…
— Молчи! Если все было так, как ты нам пытаешься представить, то и захват производился бы иначе. Нет, думаю, наши огрызнулись и получили свое. Нелепый и несчастный случай!
Собравшиеся согласно и облегченно закивали головами. Вариант предательства не устраивал никого. Не хватало еще, чтобы Гофман назначил расследование.
Гофман же продолжил:
— Товар и деньги мы потеряли. И это урок для нас. Ты, Мурат-Кули, лично займешься опекой над семьями погибших. Так как за организацию дела отвечал именно ты. Проверю! Ты хотел что-то сказать? — вдруг повысил голос Гофман. Карраев испуганно ответил:
— Нет, босс! Я сделаю все, как вы сказали.
— Не сомневаюсь. Итак, мы потеряли отменных бойцов, пусть земля им будет пухом. Нужна замена. Ищите и предлагайте кандидатуры, но не дай бог вам ошибиться в выборе, за каждого головой отвечать будете. Замену подготовить в течение трех дней. Все! Свободны! Хан, следуй за мной!
Не прощаясь, Гофман удалился из кабинета.
В комнате отдыха он присел в кресло, поднял вверх указательный палец. Телохранитель тут же налил двойную порцию виски и подал боссу.
Вошел Хан.
— Присаживайся!
Хан подчинился, устроившись на стуле возле стола и смотря преданным взглядом на хозяина.
— Отведи взгляд, Хан. Что ты, как пес, пялишься? — приказал Гофман.
Он небольшими глотками пил виски. Допив бокал, бросил его телохранителю.
— Охрана свободна!
Телохранители вышли из комнаты.
— Хан! Что у нас с Гурамом?
— Сегодня сеанс связи, но уже поздно.
— Для кого?
— Простите, босс.
— Зови Али!
Хан ушел, чтобы вскоре вернуться с молодым человеком из охраны.
— Али! Ты сейчас должен позвонить отцу девочки.
— Я понял, хозяин!
— Следи за мной, если я что-то подскажу тебе. И понапористей, Али, понапористей, требуй немедленного выкупа, понял? — Гофман коротко проинструктировал Али. Затем передал ему трубу сотового телефона.
Гурам ждал звонка весь день, но его не последовало, хотя время неуклонно приближалось к полуночи. Ни о каком сне он не думал.
— Салам, Гурам!
— Говори! — не ответил на приветствие Гурам.
— Э-э? Что ты такой злая? Здороваться ни хочишь?
— Я же сказал, говори!
— Эта ты гавари, Гурам, чего надумал? Будишь платить или мне точить кинжал и гатовить ящык?
— Буду платить!
— Ай, маладесь! Джигит, клянус! Дэнги что? Дэнги так, пыл! Дочь — другой дело. Правилно решил.
— Как будем делать дело?
— Сапсэм проста! К тибе придет чиловек. Скажит, от дочери, ты отдашь дэнги. Потом, через час-два, пиридет твой Тамар.
— Да? Ты за кого меня держишь, абрек? Твои условия мне не подходят.
— Моя знал, что ты так сказать будишь.
— Тогда какого хрена резину тянешь?
— Слюшай, Гурам, а что ты передлагаишь?
— Вы привозите дочь сюда. Здесь же и получаете деньги. И еще решим вопрос о друге дочери и моих людях.
— О своих людях забудь. О них Аллах позаботится. Друг твой Тамар могу отдать. Почему нет? Но ты не хочишь даже дочь получить. Как с тобой разговариват?
— С чего ты взял, что я не хочу дочь получить? Я же сказал тебе — приведи ее, и я отдам деньги. И ты, клянусь, спокойно уйдешь отсюда. Если будет надо, мои люди довезут тебя до границы. Что тебе не нравится? А привезешь парня, заплачу и за него, о цене договоримся.
— Ты хитрая! Хочишь обмануть миня?
— Не веришь мне? Ну давай, звони тогда завтра, готовь новый вариант обмена. На твое предложение я не согласен.
— Я убью твой дочь, — злобно прошипел голос в трубке.
И тут Гурам сорвался, кавказский темперамент дал о себе знать:
— Если ты, собака, сделаешь это, я найму столько киллеров, что они найдут тебя, шакал, и порежут на куски — и тебя, и все твое племя, понял, пес?
— Ты так загаварил, да? Грозишься? Не надо мене грозит. Твой килер — тьфу! Понил, ты?
Гурам с трудом справился с яростью, внезапно выплеснувшейся из него:
— Ну ладно, ладно, успокойся, погорячился. Извини, не хотел обидеть ни тебя, ни твой народ. Ты и меня пойми. Давай спокойно еще подумаем, найдем другие варианты, чтобы сделка состоялась честно! Деньги у меня есть, тебе волноваться нечего. И еще, я уже говорил, что готов выкупить друга Тамары. Сколько за него хочешь?
— Карашо! Ты пагарячился, я пагарячился, забудем слова. Они ничто. Завтра буду звонить, жди!
— Назови сумму за пацана! Слышишь меня?
— Ище милион!
— Ну, ты не подумал. За эту сумму он мне не нужен.
— А сколко дашь?
— Триста тысяч!
— Жди, завтра буду звонить, — повторил чеченец, и связь прервалась.
Гофман, слушавший весь разговор и направлявший его, задумался. Он очень хорошо знал Гурама, знал его безграничную любовь к дочери, но и знал, КАКИМ может стать его старый друг, если перейдет к решительным действиям и пустит все свое состояние на поиск виновников похищения дочери. Тогда может произойти все, что угодно. Надо поторопиться! Поэтому следует срочно изменить тактику. Назначить условия «обмена» где-нибудь недалеко от границы с Чечней. Гурам вышлет туда бригаду. Его люди начнут готовиться к встрече, недоезжая границы. А вот встретить их следует недалеко отсюда, где-нибудь на трассе вдоль реки. Место для засады там можно выбрать. И ударить по ним. Значит, чтобы люди Гурама оказались в нужном месте ночью, передачу Тамары надо назначить на утро, часов на десять. Затем, после завершения акции, убить Тамару и Романа.
Пусть Гурам бесится в бессильной злобе, как бесился он, Гофман, когда по приказу Гурама убили его сына. Коварство «чеченцев» сведет его с ума, а потом в дело вступят акционеры, кредиторы, конкуренты. Все это кончится петлей.
— Хан!
— Да? — встрепенулся начальник охраны. — На утро, к 9.00, ко мне Быка.
— Понял!
— Иди!
Положив трубку, Гурам задумался. Если Гофман уже решил действовать, Сергею ничего не удастся. Даже внедриться в банду. Надо протянуть время, хотя бы на неделю-другую. Но как это сделать? Если только… Ну, конечно, Семен! Главный врач областной клинической больницы, его, Гурама, можно сказать, должник, ставший потом товарищем. Вот кто сейчас может реально помочь.