До последней звезды
Шрифт:
Старичок скосил глаза, заглянув в салон припаркованной машины. На заднем сиденье сидел молодой человек лет тридцати пяти (совсем мальчишка, по меркам старика), с довольно приятной, но совершенно не запоминающейся наружностью.
– Да-да, подсаживайтесь, Петр Никифорович! – гостеприимно предложил молодой человек. – Нам с вами есть о чем поговорить! Да вы и сами это понимаете!
Рыжий лейтенант подтолкнул старичка, и тому ничего не оставалось, как плюхнуться на заднее сиденье «девятки» рядом с хорошо информированным незнакомцем.
В голове его при этом роились самые неприятные мысли:
«Они знают, кто я такой. Значит, это не случайная проверка. Значит, они охотятся именно за мной. И майор, понятное дело, ничем мне не поможет…»
– Майор вам не поможет, – проговорил неприметный незнакомец, как будто прочел мысли старичка.
– Извиняюсь, а вы из того же отделения? – осведомился старый жулик, все еще питавший слабые надежды на полюбовное разрешение конфликта.
– Нет! – жестко отозвался незнакомец. – Мы из седьмого отдела!
– Из какого? – переспросил Петр Никифорович.
– Из седьмого! – повторил молодой человек. – Это новый, недавно образованный отдел по расследованию хищений исторических и культурных ценностей…
В то же мгновение он ловким, молниеносным, удивительно профессиональным движением обшарил карманы Петра Никифоровича и вытащил на свет божий бархатный футляр со старухиным медальоном.
– Так-так, – проговорил он, раскрыв футляр и любуясь медальоном. – Интересная вещичка!
– Это фамильная реликвия, – сообщил старичок, приосанившись. – Память о дедушке…
– О дедушке? – как эхо, повторил молодой человек, пристально разглядывая бриллиантовый вензель. – И как же звали вашего почтенного дедушку?
– Евгений Кириллов, – быстро сочинил старичок подходящее к вензелю сочетание. – Носил, понимаете, в магазин… хотел прицениться… трудные материальные обстоятельства, понимаете ли… внучке хотел сделать подарок на выпускной… но мне предложили за него такую маленькую сумму, что я передумал…
– Передумали? – насмешливо переспросил собеседник. – И правильно сделали, Петр Никифорович! Потому что реализация краденого, даже за смехотворно низкую цену, – это уже статья сто тридцать шестая, пункт «Б»… до пяти лет… хотя у вас и так прилично набегает!
– Краденого? – растерянно переспросил старичок. – Почему краденого?
– Потому что, – непонятно ответил незнакомец. – Кстати, Петр Никифорович, никакой внучки у вас нет! Так что подумайте как следует и предложите нам с лейтенантом Ухорыловым более достоверную версию событий!
«То-то старуха так легко согласилась! – пробегали в его голове мысли, как антилопы при приближении льва. – Вот ведь старая воровка! Ну и времена, никому верить нельзя! А выглядела так благородно! Прямо народная артистка на пенсии! Вот урок мне, старому дураку, – никогда нельзя доверять внешности! Сам ведь на этом работаю, казалось бы, должен в людях разбираться…»
Вслух, однако, он сказал совсем другое:
– Вы правы… извините, не расслышал ваше звание…
– Капитан Несгибайло. – Молодой человек махнул в воздухе раскрытым удостоверением.
– Так вот, гражданин капитан, вы правы… все было не так, точнее, не совсем так… я случайно встретил здесь, возле комиссионного магазина, очень расстроенную интеллигентную даму… она чуть не плакала, а я не выношу женских слез. Ну, вот и захотел помочь. Оказалось, что она принесла в магазин этот медальон… фамильная реликвия, память о покойном муже… трудные материальные обстоятельства… сами понимаете…
– Хотела внучке подарок сделать! – подсказал ехидный капитан.
– Возможно… но ей предложили такую малую цену… оскорбительно малую… ну, вот я и пожалел ее, предложил купить эту вещицу… вещь красивая…
– И за сколько вы ее купили?
– За десять тысяч, – старичок скромно потупился. – Хотя медальон стоит гораздо дороже, но больше я не мог предложить… вы же понимаете, я пожилой человек, с ограниченными средствами…
– Ну что ж, – одобрительно проговорил капитан. – Эта версия мне нравится больше. Но мой личный вкус не играет большой роли. Гораздо важнее, как к вашей версии отнесется суд. А он, боюсь, отнесется к ней хуже, чем я. Боюсь, суд не поверит в эту таинственную старушку. Тем более, суд учтет, что медальон украден из музея, имеет историческую и культурную ценность…
– Из музея? – переспросил Петр Никифорович. – Почему из музея? Из какого музея? Не может быть!
– Очень даже может! – И зловредный капитан развернул перед Петром Никифоровичем глянцевый журнальный лист с несколькими цветными фотографиями.
– Перечень экспонатов, похищенных из музея ювелирного искусства, – машинально прочитал Петр Никифорович.
Под этим заголовком мелким шрифтом был набран какой-то список, но для того, чтобы прочесть этот список, ему пришлось бы поменять очки. А вот для того, чтобы разглядеть помещенные ниже фотографии, очки ему вовсе не понадобились.
Здесь была фотография браслета в виде платиновой змейки с изумрудными глазами, пресс-папье в форме серебряной совы, отделанной бирюзой и цветной эмалью, серебряных карманных часов и золотого медальона с бриллиантовым вензелем на крышке.
Того самого медальона, который держал в своей руке капитан Несгибайло.
– Ах она мерзавка! – выдохнул Петр Никифорович, утратив последние остатки веры в человечество.
– Не повторяйтесь, уважаемый! – оборвал его капитан. – Еще раз говорю – суд вряд ли поверит в вашу загадочную старушку! Вы знаете, какое большое внимание сейчас уделяется музейным кражам. Ими занимаются на самом высоком уровне, и вас могут сделать козлом отпущения!
Петр Никифорович похолодел. Он понимал, что капитан прав.
– А вот если вы поможете следствию…
– Что вам нужно? – В голубых глазах старичка затеплилась надежда. Ему явно хотят предложить какую-то сделку.
– Если вы дадите нам ценную информацию еще о какой-нибудь из украденных вещей, тогда, возможно, мы сможем поддержать вашу сомнительную версию о таинственной старушке… как считаешь, Ухорылов, сможем?
– Запросто, – подтвердил рыжий лейтенант. – Кто к нам по-хорошему, тому и мы поможем!