До самой смерти. Том 2

Джуэл Белла

– Да, сэр.

Спустя двадцать минут мы в большой палате с двумя раскладными кроватями. Пенни заснула, свернувшись на своей кроватке. Она все еще кашляет каждые полчаса, и каждый раз, когда она это делает, Маркус рядом потирает ее грудь, успокаивая. Мое сердце разрывается на тысячу маленьких кусочков.

– Я просто собираюсь, – начинаю я, но мой голос дрожит, – мне нужно на свежий воздух.

Маркус, стоя рядом с Пенни, смотрит на меня.

–

Ты в порядке?

Я слабо улыбаюсь.

– Конечно.

Нет.

Я поворачиваюсь и спешу из комнаты до того, как расплачусь. Я так устала от слез. Надоело плакать. Почему я не могла найти удивительную, красивую любовь, которая была бы легкой? А не это. Это так чертовски трудно. Слезы струятся по моим щекам, когда я иду без сил по коридору, нуждаясь в свежем воздухе. В момент, когда я выбираюсь наружу, падаю на колени и плачу.

Я плачу за Пенни.

Я плачу за Маркуса.

Я плачу за мою маму.

Но больше всего я плачу просто за себя.

~*~*~*~

Уже поздно. Маркус спит, так же как и Пенни. Я выбираюсь из неудобной больничной койки и подхожу к окну, проходя мимо, смотрю на Маркуса. Он довольно крепко спит в постели со скрещенными руками под головой. Я вбираю в себя всю его красоту, и мое сердце до боли хочет свернуться калачиком в его руках и остаться там. Я сижу на кресле у окна и смотрю на огни города.

Я прижимаю ноги к груди и просто смотрю. Это все, что я могу сделать. Во мне слишком много эмоций, чтобы уснуть. Я погружена в мысли, когда глубокий, хриплый голос прорезает темноту.

– Пенни похожа на мою мать.

Я вздрагиваю. Единственное, что он когда-либо рассказывал мне о своей матери это то, что она умерла, а его отец снова женился.

– Тогда, она, должно быть, была красивой, – шепчу я.

– Да.

– Твой отец любил ее?

Он затихает на минуту.

– Нет. Мой отец был таким же эгоистом, как и я. Он мучил и избивал ее все время. Однажды ночью я нашел ее мертвой в ванной. У нее была передозировка.

Я закрываю глаза, мое тело дрожит.

Боже.

– Ты не такой, как он, – хрипло говорю я. – Ты никогда бы не навредил кому-либо таким способом.

– Не навредил бы? Разве я этого не сделал?

– Нет, – говорю я. – Ты на многое способен, Маркус. Ты разорвал мое сердце, но ты никогда не причинял мне физической боли, и я знаю, что ты никогда бы не сделал этого.

Он снова затих.

Я

поворачиваюсь, когда он снова говорит.

– После того, как она умерла, мой отец продолжал жить своей обычной жизнью, как раньше. Словно он не причастен к ее смерти. Словно это не он довел ее до этого. Я ненавидел его. Я презирал его. Когда он снова женился, я так сильно ненавидел ее и ее детей. Я уехал жить к дедушке с разрешения моего отца, когда мне было двенадцать. После этого я его никогда не видел. Он умер несколько лет назад. Рак.

– Справедливость восторжествовала, – говорю я.

– Да.

– А твой дедушка?

– Жесткий, чокнутый, эгоистичный. Вся моя семья была такой. Единственное, чему он меня научил, это быть сильным, иметь твердый характер и никогда не чувствовать. Он знал, что я мог управлять этим бизнесом, он увидел это во мне еще в юном возрасте. К сожалению, он также видел, что я был безрассудным, шлюхой.

Я снова вздрагиваю и закрываю глаза, ненавидя это слово.

– Я спал с большим количеством женщин. У меня никогда не было только одной женщины. Это плохо для бизнеса. Когда он умер, ты знаешь, что он сказал, что должно произойти, – вздыхает он. – Я думал, что бизнес, это все, что у меня было, Катя. Никогда не думал, что для меня может быть что-то намного лучше этого. Я верил, что это единственное, что удерживало меня на плаву. Пока я не встретил тебя.

Я закрываю глаза, прижимая колени ближе к груди.

– Почему я?

Он пожимает плечами.

– Я случайно встретил тебя той ночью, но ты была такой сломленной, такой уставшей. Ты хорошо справлялась, но твоя жизнь была трудной. Я знал, что тебе пойдет на пользу мой образ жизни. Так же, как и твоей маме. В моих глазах ты была беспроигрышным вариантом.

– Ты не ожидал, что тебя это будет волновать, не так ли?

– Нет.

Я удерживаю свой взгляд на стакане передо мной.

– Катя.

Я не поворачиваюсь.

– Иди сюда.

Я по-прежнему не поворачиваюсь.

– Катя, – его голос наполнен предупреждением.

– На что это было похоже, – шепчу я, – когда я ушла?

– Словно кто-то вырвал мое сердце и раздавил его.

– Тогда почему ты позволил мне уйти? Почему говорил все те ужасные вещи?

– Разве ты не видишь этого? Я освободил тебя. Я хотел, чтобы ты ненавидела меня. Хотел, чтобы ты ушла и убралась подальше от монстра, которым я был. Ты заслуживаешь намного больше, чем меня.