До встречи следующим летом

Виннер Виктория

Девчонки сотворили огромный магический плакат, напустив на него заклинание запрета для всех, кому больше семнадцати лет и меньше пятнадцати. В итоге все, кто отдыхал в лагерях в старших домах имели честь лицезреть буфера раскрепощённых болельщиц, скромно прикрытых плакатом для глаз детей и взрослых.

Надо заметить, что парни из «Ионида» на это внимания не обращали, видимо, любовались каждый день и без соревнований. А вот наши пооткрывали рты и бездарно слили игру. И мой новоиспечённый возлюбленный не оказался исключением. Он и ещё трое ребят из нашей команды по иудагу вернулись только под утро, за что были, кстати, «строго» наказаны — их лишили апельсинов

из прощальных подарков. Но парни не расстроились. Зачем им апельсины из «Звезды», если на всю ночь им были предоставлены ионидские «арбузы»?

К чести моего несостоявшегося дружка, он не пытался после этого ко мне подойти. Только смотрел виновато издалека. А вот Семана была возмущена, считая, что парень мог бы объясниться. А что тут объяснять? «Прости, просто ты перед поцелуем-то неделю ломалась, а там всё готовое…». Я это и так понимала. Какому парню в шестнадцать лет не хочется пообщаться с раскрепощёнными девушками? Надежда ведь умирает последней… Вдруг и потрогать дадут?

В общем я не чувствовала себя оскорблённой. И уж точно не страдала. В конце концов при виде него мои коленки не подкашивались, сердце не пыталось сбежать и спрятаться за желудком, который и сам должен был бы сжиматься от волнения… Всё это я испытывала теперь при виде младшего воспитателя «средних». И мысли мои всегда были где-то в районе крыльца их дома, поэтому и сейчас я слушала Сёму в пол уха, наблюдая за приближающейся к нам звездой лагеря, воспитанником Дэймина.

Джейми был невероятно обаятельным мальчишкой девяти лет, обладающим потрясающей открытой и искренней улыбкой, на которую просто нельзя было не ответить такой же. Его знали и любили абсолютно все. Даже плохой парень Джон, с которым, к слову, у Семаны начал закручиваться роман, не мог пройти мимо Джейми, не потрепав того по маленькой кудрявой голове.

И вот сейчас эти полтора метра сплошного позитива двигались прямо к нам с загадочной улыбкой, адресованной мне.

— А теперь догони! — мальчуган схватил мой алла, мирно лежащий на столе рядом с салфеткой, и бросился наутёк.

Мы с Джейми успели подружиться, да и все в лагере знали о его любви к разным проделкам, поэтому я не сильно удивилась такому поступку ребёнка и была даже рада, что не придётся принимать участия в разработке мотивационного плаката в поддержку спортсменов — мысли не о том.

Я выбежала на улицу, сверкая улыбкой, и успела заметить кудряхи Джейми, скрывающегося в здании клуба. Что ж, поиграем в прятки…

Я не спеша открыла дверь и пару секунд постояла у входа, пытаясь привыкнуть к полумраку после яркого уличного света. Прошла в центр зала и огляделась. Джейми было не видно, но дверь в теннажный зал скрипнула, и я ринулась туда, не раздумывая. В помещении было светло и… пусто. Быстро сообразив, что меня обманули, я развернулась обратно к выходу, но дверь распахнулась, впуская Дэймина Ратсела с моим алла в руках. Я замерла.

— С меня дополнительный десерт, как договаривались, — сообщил Ратсел кому-то в темноту танцевального зала, — беги, малыш.

Джейми — предатель.

Глава 5

Ратсел достал из кармана серых спортивных брюк маленький медный ключ и запер дверь, отрезая нас от всего мира.

И я испытала… страх. Настоящий дикий ужас! Я была уверена, что сейчас в дверь, ведущую в кладовую, в которой хранится инвентарь администраторов по уборке лагерной территории, войдёт Ратсел-старший, и они вместе с сыном сделают со мной нечто ужасное. Лишат

меня чести, достоинства, а в самых страшных фантазиях я лишилась и жизни. Мне, правда, было страшно. Именно в этот момент я осознала, что между мной и Дэймином — пропасть, и на самом деле я ничего не знаю об этом человеке. Сейчас мне стало казаться, что Дэймин — маньяк. Такой же, как и его отец.

Я уже начала оглядываться по сторонам в поисках оружия, но Ратсел-младший повернулся и снова удивил меня… Он опять улыбнулся своей искренней и доброй улыбкой, но, видимо заметив мой испуганный взгляд, помрачнел. А моё сердце прекратило попытки спастись бегством и стало замедлять ритм, страх отступил, но осталось чувство неловкости и неправильности всего происходящего.

Дэймин вопреки моим опасениям не стал подходить близко, а направился в противоположный конец зала и повернулся ко мне спиной, перебирая магические артефакты для теннага, которые находились в круглосуточном доступе для всех отдыхающий в лагере магов. Жаль, что я — немаг.

Я продолжала стоять на месте и боялась пошевелиться, стараясь дышать бесшумно. Образовавшаяся тишина, казалось, создала вокруг вакуум и давила на уши и мозг, заставляя вздуваться вены в районе висков. Лишь постукивания о деревянный стол артефактов, перебираемых руками Дэймина, изредка нарушали атмосферу недосказанности. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем он заговорил.

— Почему ты меня боишься, Колючка?

Парень повернулся и посмотрел на меня. Я впервые видела его таким. Серьёзным, задумчивым. Показалось даже, что в его взгляде затаилась обида. Сейчас Дэймин не походил на беззаботного повесу, плюющего на всех вокруг с высоты своего чемпионского пьедестала. Сейчас он выглядел обычным человеком, у которого полно забот. Таким же, как все.

Я была в замешательстве. И в первую очередь из-за того, что ответа на его вопрос у меня не было. Поэтому я задала встречный:

— Зачем мы здесь?

И голос вроде бы даже не дрожал, хотя был немного хриплым. Дэймин грустно усмехнулся, и ответил:

— Ты же любишь теннаг.

— Люблю, — подтвердила я, — и с удовольствием посмотрела бы очередную партию, вот только играть тебе не с кем.

И в этот момент холодок страха снова пробрался куда-то внутрь моей всё ещё трепещущей души, ожидая появления Ратсела-старшего. Я даже тряхнула головой, отгоняя глупые мысли. Но Дэймин опять удивил.

— Ну почему же не с кем. С тобой.

«Ну, всё. Умом тронулся», — подумала, возобновляя поиски оружия.

— Дэймин, — заговорила медленно и разборчиво, пытаясь максимально спокойно смотреть парню в глаза. Говорят, с психами только так и надо. — Ты забыл? Я немаг. Я не играю в теннаг. Я не смогу воспользоваться артефактом, чтобы сотворить щит. У меня источник не проснулся, магии нет.

— Зато у меня есть, — и он снова улыбнулся.

А до меня дошло, что он задумал. И я удивилась так, как ещё никогда в жизни не удивлялась. Даже когда в семь лет узнала, что детей на самом деле не птицы приносят.

— Почему? — спросила, подобрав челюсть с пола.

Дэймин небрежно пожал плечами.

— Ты любишь теннаг. А мне не сложно.

Ни черта себе несложно! Да это дьявольски сложно!

Дэймин собрался поделиться со мной магией. И мало того, что это очень выматывает, опустошает собственный резерв минимум на сутки, и делать это вообще могут только одарённые. Очень одарённые. Так это ещё и незаконно и наказывается очень строго. Так строго, что мне опять стало страшно.

— Ты осознаёшь, что тебя заблокируют на несколько лет, если узнают?