Do you wanna...
Шрифт:
— Что тебя беспокоит? — вдруг спросил Майклсон и бросил на Эмили через мольберт испытующий взгляд.
— М-м-м? — девушка вздрогнула, и от легкого испуга ее сердце заколотилось еще сильнее.
— Выглядишь какой-то нервной, все никак не можешь расслабиться… Будто в тисках зажата. Что с тобой? — о том, что на самом деле Лоуринг выдало учащенное сердцебиение, первородный вампир предпочел не распространяться.
Эмили сделала глубокий вдох и послала Клаусу легкую улыбку. Ее привлекал ореол его тайны, но с недавних пор девушка стала воспринимать Майклсона в качестве прекрасного, но опасного хищника,
— Ничего особого, — натянуто хихикнув, наконец ответила Лоуринг. — Просто у меня такое чувство, что я что-то забыла сделать. Вот теперь пытаюсь вспомнить, что именно…
На самом же деле Эмили раздумывала над тем, как бы ей проникнуть в ту самую комнату и при этом остаться незамеченной Клаусом. Девушка уже отмела идею воспользоваться отмычками, когда Майклсон обратился к ней, тем самым заставив себя почувствовать преступницей.
Первородный недоверчиво прищурился. Уж больно странной Лоуринг казалась сегодня, но прибегать к внушению для выяснения истинных причин нервозности подруги Клаус не стал. Он отложил кисти, вытер руки пестрой тряпицей и присел на оттоманку рядом с Эмили.
— Я хочу рассказать нечто, что может отвлечь тебя от невеселых мыслей.
Девушка в ожидании вскинула на Клауса глаза, нервно теребя нитку жемчуга у себя на шее. Тот продолжил:
— В следующий вторник я устраиваю в этом доме званый вечер и хотел бы видеть тебя рядом.
— Званый вечер? — неверяще переспросила Лоуринг, прекратив, наконец, терзать жемчуга. — И ты хочешь, чтобы я…
— Исполняла обязанности хозяйки дома? — ухмыльнулся Майклсон. — Вроде того. О мелочах можешь не беспокоиться. И вообще — просто расслабься, — тут Клаус все-таки не удержался и применил внушение, заглянув в глаза Эмили. Она тотчас словно обмякла, и на ее лице появилась легкая рассеянная улыбка. — Вот и молодец.
Первородный вернулся за мольберт, а Лоуринг продолжила размышлять о том, как попасть в таинственную комнату. Интересно, что Кэтрин имела ввиду, когда говорила, что там находятся его родственники? Он что, держит их взаперти? Но тогда они бы кричали или пытались звать на помощь, а в доме постоянно царит гулкая тишина… И все-таки надо найти способ проникнуть туда.
Тут Эмили вспомнила о большой связке ключей, которую Клаус постоянно носил с собой в кармане куртки, и ее осенило. Она могла бы стащить ее и сделать дубликат нужного ключа. Так-то оно так, но как узнать, какой именно подходит? Еще одна загадка!
Решение наметилось само собой, когда по окончанию работы над портретом Майклсон вышел из комнаты, дабы дать девушке возможность переодеться. Куртка его осталась небрежно висеть на спинке стула, и Эмили опрометью бросилась к ней. Чувствуя себя на редкость отвратительно, девушка запустила руку во внутренний карман и — о чудо! — нащупала там связку ключей. Однако какой же из них от той самой двери?
Лоуринг вернула ключи на место и тихонько выскользнула в коридор. Пусто. Где-то шумела вода — по всей видимости, Клаус отправился в ванную комнату. Что ж, это ей на руку. На цыпочках Эмили пробежала до самого конца коридора, остановилась напротив запертой двери и с бьющимся сердцем склонилась над замочной скважиной, прикидывая, какой именно ключ к ней подойдет. Та
Не теряя даром времени, Лоуринг вернулась в студию и, снова замирая от страха, забралась в карман куртки Клауса. Тщательно осмотрев все ключи в связке, девушка обнаружила два подходящих по форме и едва сдержала стон разочарования. Какой же из них необходим? Времени на размышления не было — Майклсон мог появиться на пороге в любую минуту. Эмили бросилась со связкой к столу, заваленному эскизами и клочками бумаги, и, взяв в руки химический карандаш, быстро обвела оба ключа по контуру, стараясь действовать как можно точнее. Затем вернула ключи на место, а бумажку с эскизами сложила вчетверо и убрала во внутренний карман сумочки как раз в тот момент, когда в студию, постучав для приличия, вошел Клаус.
— Все в порядке? — спросил он, хитро прищурившись. Эмили казалась какой-то взбудораженной, ее сердце колотилось часто, как у загнанного зайца, несколько прядей выбились из обычно аккуратного узла на затылке. Это показалось первородному подозрительным.
,
— Да так, не успела вовремя к твоему приходу переодеться, — солгала Лоуринг, и Клаус, почувствовав это, нахмурился. — И, к тому же, каюсь: я немного пошарила в твоих набросках, что лежали на столе. Это ведь не преступление?
Майклсон сделал шаг навстречу девушке и схватил ее за плечи — возможно, несколько более грубо, чем хотел, и пытливо заглянул в глаза:
— Ты не врешь? — и снова та самая горячая волна затопила разум Эмили, вынуждая сказать правду, и она неохотно промямлила:
— Я взяла кое-что с собой… Но ведь это не страшно, правда?
Клаус смягчился и отступил, но руки не убрал, лишь криво ухмыльнулся:
— Даже не знаю, зачем это тебе, Эми. Но клянусь: если ты замышляешь что-то против меня, тебе придется несладко.
Лоуринг вздрогнула и отступила, воинственно вздернув подбородок:
— Ты мне угрожаешь?
— Просто предупреждаю. Я не люблю подобные сюрпризы.
Если девушку это и испугало, то она не подала виду, лишь хмыкнула и пожала плечами. На деле же ей решимости придавал тот самый клочок бумаги с контурами ключей и азарт, известный лишь заядлым авантюристам.
На этом конфликт иссяк сам собой, и Клаус с Эмили покинули особняк, дабы немного прогуляться по милым в своем очаровании вечерним улочкам Сан-Франциско. Золотые огни фонарей, алеющий закат над заливом, легкий солоноватый бриз, развевающий волосы, звон старинных трамвайчиков, что можно увидеть только в этом городе… Атмосфера покоя царила здесь, проливаясь на душевные раны целебным бальзамом. И Клаус наслаждался этим, ведь спокойствие было как раз той роскошью, которую он не мог себе позволить.
***
Эмили получила ключи во вторник, как раз перед особым приемом в доме Клауса. Она до сих пор не могла без смеха вспоминать лицо парня, перед которым она положила лист бумаги с требованием изготовить дубликаты точь-в-точь, как на рисунке. Тот ошалело посмотрел на девушку и почесал затылок, сдвинув кепку набок. Лоуринг же безапелляционным тоном — и куда только делось было смущение! — приказала мастеру делать свое дело и не задавать лишних вопросов.
— Заплачу, сколько затребуете за работу.