Добавим маме изюминок

Брецина Томас

От ужаса Тинка застыла на месте. Лисси, шедшая след в след за ней, на­скочила на сестру.

В двери, ведущей в зал, была огромная замочная скважина, в которой, насколь­ко знали девочки, ключа не было. Как-то в середине лета Дэвиду пришло в голову, что это Младенец Христос в Рождество всегда запирает дверь на ключ. И чтобы не допустить этого снова, он спустил ключ в унитаз.

Тинка наклонилась и заглянула в за­мочную скважину.

Обзор был маленьким. Но они вздох­нули с облегчением: это были не граби­тели,

а Борис Тедимайер-Клювель и его жена.

Но что они там делали?

Они раскачивались из стороны в сторону, причем Борис, удерживая Тинкину маму, то притягивал ее к себе, то отталкивал от себя, затем тянул и та­щил и...

Тинка глубоко вздохнула.

Что там? — тихо донеслось сзади.

Твой отец не в своем уме! — раз­драженно воскликнула Тинка. — Ты должна это увидеть. — Она освободила место перед дверью, чтобы Лисси тоже могла посмотреть в замочную скважину.

Ага-а! — удивилась Лисси.

Что он делает? Он хочет ее убить? — прошептала Тинка.

Борис Тедимайер-Клювель толкнул свою жену за плечи и, придерживая за талию, согнул пополам. Казалось, он хо­чет ее сломать.

Сделай же что-нибудь! — приказа­ла Тинка сводной сестре.

Что именно? — Лисси всплеснула руками.

В комнате опять что-то зазвенело. После минутной паузы раздалось сму­щенное хихиканье. Было непохоже, что смеется взрослый человек.

Твоя мама кудахчет, как курица, — заносчиво сказала Лисси. Она не выно­сила, когда Тинка говорила что-нибудь против ее отца.

Я немедленно хочу знать, что они делают! — объявила Тинка и резко от­крыла дверь.

И так как Лисси стояла первой, то родители сначала увидели ее. Господин Тедимайер и госпожа Клювель, распла­ставшись, лежали на кушетке, лампа, стоявшая на низком столике, была оп­рокинута. Родители смотрели испуган­но, будто их застали врасплох.

Лисси, почему ты с бухты-барах­ты входишь сюда? — с упреком спро­сил Борис Тедимайер-Клювель, при­нимая удобное положение. Он сму­щенно теребил выскочившую из брюк рубашку.

Я? Не я, а Тинка, — защищалась Лисси.

Тинкино лицо показалось в дверном проеме. Она улыбалась смущенно и во­просительно.

Грит подскочила и схватилась за грудь. Казалось, она запыхалась. Из за­колотых волос во все стороны выбива­лись темные пряди, на щеках пылал ру­мянец.

Борис учит меня танцевать тан­го, — объяснила она девочкам. — Но виртуозом меня называть рано.

Вот тебе и взломщик, и похити­тель, и серийный убийца, — украдкой шепнула Лисси сестре.

Нет-нет, Грит, у тебя великолепно получается, — Лиссин отец похвалил же­ну и жестом пригласил девочек сесть. — Сейчас вы увидите, чему мы сегодня учились.

Тинка закрыла глаза. Ей больше все­го хотелось провалиться сквозь землю.

Как-то неловко, — пробормотала она.

Обязательно садиться? — протяж­но спросила Лисси.

Нет-нет, можете и стоя посмот­реть, — задорно произнес Борис.

На самом деле Лисси хотела знать, стоит ли им вообще смотреть, но отец ее не понял.

Лучше сесть, а то они нас снесут, — пробурчала Лисси и потянула Тинку на кушетку.

Мы станцуем под музыку, — нарас­пев произнес Борис Тедимайер-Клювель и нажал кнопку стереосистемы.

Но он забыл проверить громкость, и звуки танго заревели из колонок. Грит и Борис одновременно кинулись умень­шать громкость.

Сверху послышался голос Стэна:

Тише, там, внизу! У меня завтра контрольная по математике.

От. его крика проснулся Дэвид и с ре­вом спустился вниз. Его пижамные шта­нишки, как всегда, были спущены.

Позор. Это просто позор, — про­бормотала Тинка, качая головой.

Давай воспользуемся случаем и убе­ремся восвояси, — шепнула Лисси.

По дороге наверх Тинка укоризненно сказала Лисси:

Твой папа плохо влияет на мою маму. Раньше она ничего такого не де­лала!

Может, все дело в твоей маме? — моментально выпалила Лисси. — Она делает папу совсем сумасшедшим. Я и не знала, что он умеет танцевать танго.

А он и не умеет, — язвительно воз­разила Тинка. — Если бы умел, то не наталкивался бы постоянно на мебель и стекла бы не грохотали.

Лисси зевнула, не прикрыв рот ру­кой.

У меня нет ни малейшего желания спорить. У наших родителей легкий приступ сумасшествиита.

Сумасшествиита? Что это значит?

Они сошли с ума. Я назвала это так, как сказал бы папа. У него для любой болезни есть сложное название с «-ит» или как там еще на конце, — объяснила Лисси.

Вскоре в доме воцарилась тишина. Со словом «позор» на губах Тинка за­снула.

Лучше бы мне провялиться сквозь землю!

На следующий день была пятница. Это был любимый день Тинки и Лисси. С обеда пятницы и до обеда воскресенья им было позволено находиться в своем собственном доме. Совсем одним. Без родителей. И прежде всего без братьев, для которых на садовых воротах висела табличка с надписью:

МАЛЬЧИШКАМ ВХОД СТРОГО ВОСПРЕЩЕН!

У сестер была тайна, о которой никто не догадывался: они умели колдовать. Госпожа Шикетанц, подарившая им дом, была не только пожилой дамой с причудами, но и настоящей волшебни­цей. Свое умение колдовать она переда­ла девочкам.

Лисси и Тинка познакомились с гос­пожой Шикетанц, выполняя школьное поручение. Они навещали людей, кото­рые давно проживали в их городе. По­косившийся, но очень уютный дом по Кристальному переулку поначалу про­извел на них жуткое впечатление, но вместе с тем вызвал у девочек симпатию.