Добиться своего
Шрифт:
— Здорово, Ник! — Шарли нащупала его руку на одеяле и сжала ее. — Я люблю сказки о средневековых замках. Мне даже нравятся сказки братьев Гримм, но иногда они такие страшные. — Веки малышки начали слипаться.
— Сладких снов, meine liebling, — сказал Ник, в голосе слышалась глубокая нежность, которую он питал к своей дочке.
Глаза Шарли немедленно открылись.
— Я не слышала таких слов раньше, — зачарованно произнесла она. — Что это значит?
Сюзанна, уже давно стоявшая
Ник ответил девочке, его голос был таким трогательным, таким любящим:
— Это значит «маленькая любовь», Шарлотта.
На лице девочки заиграла улыбка. Шарли свернулась клубочком и положила ладошки под щечку признак того, что она уже в стране снов.
Ник наклонился и поцеловал в висок спящую дочурку, постоял с минуту возле нее, а потом выключил лампу. Но не утонул в темноте: приглушенный свет горел в коридоре всю ночь для удобства семьи и гостей.
Прежде чем Сюзанна успела прийти в себя, Ник повернулся и взглянул на нее, стоящую в дверном проеме, такую беззащитную. Глаза ее были полны печали, мольба таилась в их глубине. Одной рукой она держалась за дверной косяк, словно боялась упасть.
— Сюзанна! — прошептал Ник и быстро подошел к ней.
Свет падал на жемчужную белизну ее грудей, которые почти не скрывал глубокий вырез платья. Ник дотронулся ладонями до нежных округлостей и почувствовал, как сразу напряглись соски Сюзанны. Он смог ощутить присущий только ей аромат, чистый и свежий, как воздух в цитрусовой роще.
— Ты плачешь.
Теперь Ник отчетливо видел блеск слез. Он не удержался и наклонился, поймав на язык чистую капельку. Глаза Сюзи были прикрыты, она часто дышала.
— Сюзанна, — повторил Ник и, обхватив за плечи, вывел ее из спальни в коридор.
Взглянув на Ника, Сюзи прочитала в его глазах такое желание, что побежала без оглядки, преодолев лестницу в три прыжка, словно крылатая нимфа. Это был красивый побег, легкий и быстрый. Как она и предполагала, Ник быстро пошел вслед за ней.
Сюзанна помчалась в библиотеку, большую, с огромным количеством книг, которые заполняли пространство от пола до потолка, и бросилась в любимое кресло отца. Это было даже не кресло, а готический трон размером с мамонта. Напротив, над камином, висел возвращенный на место портрет отца в полный рост. Маркус Шеффилд, владелец имения, во всей своей красе. Ростом в шесть футов, широкоплечий, очень внушительный в твидовом костюме, красивая голова увенчана густой шевелюрой серо-стального цвета.
— Назад к папочке? — прошипел Ник, сгорая от чувств. — Назад под папенькину защиту? Да, он позаботится о тебе! — Гнев сверкал в его глазах как молнии в сильную грозу.
— Его здесь больше нет, чтобы заботиться об мне! — прорыдала Сюзанна, такая маленькая хрупкая в этом проклятом кресле.
Нервы у Ника были как оголенные провода.
— Ты думаешь, я собираюсь тебя изнасиловать? — злобно процедил он.
Она откинула голову на резную спинку и плакала, думая о своих грехах, плакала, потому что проявила слабость вместо того, чтобы показать всю свою силу.
— Я должна была убедиться… должна… убедиться… — Слова путались у нее в голове.
— Убедиться в чем? — наступал Ник, вне себя гнева. — Что снова не забеременеешь?
Сюзи отпрянула от него.
— Убедиться, что ты любишь меня, — пролепетала она, съежившись под его взглядом. — Ник, мне не хочется быть просто наградой, доставшейся тебе в жестоком бою. Как «Беллемонт». Я с удовольствием буду воспитывать Шарли вместе с тобой.
Казалось, воздух в библиотеке наэлектризовался.
— Ты скажешь ей, что я ее отец? — спросил Ник и так тяжело посмотрел на нее, что она не выдержала и отвела взгляд.
— Это останется между нами двумя.
— Думаешь, люди вокруг — дураки? — рассмеялся он, не принимая ее ответ. — С возрастом Шарлотта становится все больше похожей на меня.
— Боже, да это и сейчас заметно. — Она яростно смахнула слезы тыльной стороной ладони.
— Так скажи правду, Сюзанна.
— Ты не можешь меня заставить.
Ситуация накалилась добела.
— Могу, и очень легко, поэтому не доводи меня. Мы должны оставаться цивилизованными людьми ради нашего ребенка.
— Но ты же хочешь заставить меня выйти за тебя замуж. Это цивилизованно?
В его глазах вспыхнул огонь.
— Из-за такой, как ты, можно умереть.
— Да, я знаю, — с горькой иронией проговорила Сюзи. — Я не сделала счастливым Мартина. Итог известен.
— Тебе не следовало выходить за него замуж, вот и все.
— Да, Ник, я совершила много ошибок. Тогда я не понимала всего так ясно. Меня охватила паника. Ты исчез, — она склонила голову, и тень от ее ресниц, словно от черных крыльев, упала на бледные щеки, — и после этого вся моя жизнь пошла под откос.
Все это ему было хорошо известно. Взволнованный, он отошел от Сюзанны, твердо решив убрать портрет Шеффилда из библиотеки. Насколько слеп, был этот человек! Как мог он принести собственную дочь в жертву своему эгоизму?
Голос Ника стал спокойней, но ненамного: