Добрая похоть

Мамбурин Харитон Байконурович

Олифей всхлипнул.

Они до него всё-таки добрались.

Глава 1

— Никак вы, блин, не научитесь, — укоризненно сказал я дрожащему толстячку, продолжая ковыряться в зубах, — Тебя, зараза, прямо у выхода из деревни ждали. Зачем удрал?

— Я по-терялся…, - просительно прохныкал толстый паразит, решивший, что он и его семейка самые хитрые.

— Мач, а давай сделаем так, чтобы он совсем потерялся? — кровожадно оскалилась Тами, вынимая из инвентаря одно из своих копий, — Я ж тебе рассказывала, что семья у этих Луунов

большая. Одним больше, одним меньше…

— А посмотрим, что у него с собой, — не стал умерять позывы рыжей подруги я, — Если он приволок меньше ожидаемого, то всё возможно!

Одетый в новенькое, хоть и измазанное грязью и травяным соком сукно эльф испуганно засучил ногами, пытаясь отползти, но совершенно забыв, что тяжелый короб у него по-прежнему за спиной.

Ну а мы приступили, собственно, к грабежу. Ну а как к нему не приступить, если мы теперь с Саякой разыскиваемые преступники? Пусть и на другом континенте, пусть и за нарушение контракта, но для законов мира Фиол всё это не является преградой. Наш старый знакомый, хитрый, опытный, но проигравший схватку на выживание старец, по имени Одай Тсучиноко, не преминул нас с Саякой изгнать из своей организации якудза через несколько дней после того, как мы оказались на континенте Турикат. Видимо, он надеялся, что мы, расслабившись, будем сидеть в городе в момент изгнания, от чего нас оперативно и арестуют.

Фиг ему.

— Двадцать литров сливового сока, — тем временем перечисляла Саяка, — Двадцать мер тартанской крупы… залежалая немножко, но съедобная. Малые зелья здоровья. Цвет странный, качество ужасное. Девяносто восемь штук. Разбавили?

— Разбавили, — согласно покивал я, — Но всё равно берем. Это вот… с крупой, соком и зельями — мы его за что грабим?

— За двадцать «плюющихся тушканчиков», — отрапортовала сидящая со списком Матильда Шлиппенхофф. Юная жрица с состраданием поглядывала на ограбляемого, которого трясло как грушу от предвкушения разных кар, который он сам навлек на свой дряблый зад.

— Вот уши тушканчиков, — выложил я ровно два десятка мохнатых ушей перед толстяком, — Идем дальше.

Процесс шёл. Мы потрошили торговца, выбирали из его товаров новый сет, отвечающий ранее поданому от деревни запросу на истребление какого-либо из местных монстров, а затем совали ему доказательство исполненного, присваивая обещанную награду как «награбленное». Дурь редкостная, но, как оказалось, наш единственный способ заработать. Являясь изгнанниками Гильдии Авантюристов и, заодно, преступниками, мы не могли контактировать с официальными властями. Особенно без гражданства текущей страны, которое нам никуда не упало.

Разумеется, Тами и Матильда были чисты перед законом, только вот рыжая непоседливая гномка тоже была изгнанницей одной видной структуры, а жрица… красивой блондинкой, совершенно не предназначенной для каких-либо переговоров. Являясь существом повышенной доброты и наивности, этот ангел во плоти (очень роскошной, надо заметить), не умела ни торговаться, ни договариваться, ни уточнять детали… в общем, нифига не умела в социальном аспекте, кроме как вызывать массовое носовое кровоизлияние, «случайно» обнажаясь в публичных местах.

— Так, ладно, с мелочевкой разобрались, — резюмировал я, когда короб наконец показал

дно, — А теперь, дорогой, начинай опустошать инвентарь.

Олифей пищал, пытался врать и отмазываться, но мы его продолжали раскулачивать на заслуженное. Деревенька, находившаяся с краю немалых размеров леса, имела мало проблем поблизости от себя, но эти самые проблемы в виде некоторых монстров, уже пришли к ним сами. Стукнувшись о нас с летальным исходом. И, конечно же, зная, что мы вскоре уйдем дальше, местное самоуправление задалось мыслью — как сделать так, чтобы ушли мы без положенной награды. Нет, ну а чо?

Ну да, небольшая деревенская хитрость.

— Будешь? — сунул я пересчитывающему канис эльфу под нос бутерброд, — Это не ваша лосятина. Попробуй, мясо куда мягче!

— Вкусно! — отреагировал тот через минуту, сосредоточенно жуя, — А что это?

— Копченая капибара, — поведала ему Тами, пластая и себе перекус, — Жирная попалась и здоровая. Так что лосятину неси назад в деревню. Мы её вам дарим.

Торговец попробовал упасть в обморок, но животворящий пинок Саяки вернул его в сознание. Последовавшее за ним ворчание бывшей ведьмы о том, что мы не собираемся требовать награды за босса, убитого в личных интересах, так и вовсе привело алчного эльфа в чувство.

Посмотрев, как девушка в широкополой шляпе выговаривает сидящему на земле скупердяю, я подумал, что мы все сильно изменились из-за последних приключений. Саяка Такамацури, когда-то бывшая лишь взбалмошной начинающей алкоголичкой, без малейшей перспективы к личному развитию, стала взбалмошным, но уверенным в себе волшебником, способным задать перцу много кому. Тами Мотоцури, рыжая гномка спортивного телосложения, тоже избавилась, если не от шила в заднице, то хотя бы от перегибов настроения, делавших её ранее едва ли не берсерком. Поняв, что она наконец-то в компании тех, кто воспринимает её полноправным партнером несмотря ни на что, рыжая начала нам доверять. Хоть и осталась той еще жадюгой.

С Матильдой же все было проще и сложнее. Золотоволосая жрица, с которой у нас проклевывались ростки дружбы, а может быть даже и половой любви, в ужасе смылась своей дорогой, узнав о ранге достижения «Извращенец», которым я обладаю. Проведенное вдали время девушка потратила на то, чтобы свыкнуться с этой мыслью, а заодно, выслушав мои истории, понять, что достижение и душевные качества — это далеко не одно и то же. Теперь же, «жрица всех богов» серебряного ранга влилась в нашу задушевную компанию без особого труда. Правда просто благодаря тому, что в отличие от меня, могла лечить без всяких дополнительных последствий. Правда, когда-то промелькнувшая между нами искра, едва не закончившаяся безудержным развратом, вновь мелькать отказывалась.

Наверное потому, что Саяка пристально следила за блондинкой. При-сталь-но.

— Так, ограбляемый! — вяло помахал я рукой, — С вашими заказами закончили. Несмотря на разбодяженые зелья и сырую крупу, претензий не имею. Что с нашим заказом?

— У-у меня, — квакнул толстячок, вываливая здоровенную кипу газет. Его алчный взгляд сразу же к ним прикипел.

— Угу, — оценив на глазок толщину пачки и признав её годной, я вяло помахал рукой, — Тогда наши дела с вашей деревней закончены. Кыш-кыш.