Добрая похоть
Шрифт:
В общем, мы наткнулись на стоянку эльфийских крестьян в соседнем лесочке. Эти самые длинноухие занимались одним из самых нужных и важных дел, которые только можно представить для эльфийского крестьянина! Они коптили сало.
Много сала!
На обустроенной поляне в ряд стояли дымящие коптильни, вокруг которых суетилось множество разумных. Они развешивали в деревянных ящиках, сильно напоминающих деревенские сортиры, новые пласты волшебного розоватого лакомства, доставали готовые, светло-коричневые, исходящие умопомрачительным ароматом, складывая товар на ждущие его повозки, внимательно наблюдали за процессами, подкладывая то полоски нарезанной коры, то закладывая
Запах стоял… невыносимо вкусный. Настолько, что Саяка и Тами начали шумно давиться слюной, а меня аж пробило на слезу. Как-то сразу стало понятно, что я отсюда без сала не уйду, даже если придется пойти на преступление. Буду бить этих ни в чем не виноватых трудолюбивых крестьян или вообще угоню повозку, но это сало будет моим. Мне без него не жить. Пусть оно и эльфийское, точнее, сделанное эльфами, но от этого кажется мне еще более вкусным!
Крестьяне шумною толпой загомонили в страхе и панике, когда увидели нас, выламывающихся из кустов с животным рёвом, дикими глазами и капающей на траву слюной. Они начали бестолково бегать, орать, хватать друг друга за всякое, чтобы это всякое трясти, умоляюще смотря в глаза удерживаемым. Две женщины пали на колени, зажимая головы руками и отклячив зады, а один дед, сидящий на пеньке, философски вздохнув, отбрыкнулся назад и, кажется, с концами.
— ТИХА! — заорал я на остатках здравомыслия, а заодно пытаясь удержать животно урчащую рыжую гномку, с вытянутыми руками изображающую из себя зомби.
Эльфийский плебс бегать тут же перестал, но вместо этого, спрятавшись за коптильни, начал умолять нас их пощадить. Пришлось прибегнуть к крайним мерам. Я извлёк из инвентаря пачку канис, и, потрясая её, заорал:
— Заткнитесь и возьмите наши деньги! Быстро!
Глава 3
Я с детства знал, что вкусы и пристрастия людей более чем различны несмотря на то, что мы все выглядим в принципе одинаково: руки, ноги, хвост… Кто-то любит собак, кто-то кошек, для кого-то жизнь не мила без бутылки пива вечером, а есть люди, которых хлебом не корми. Вот не жрут они его. Ни белый, ни черный, максимум плюшку какую-нибудь с чаем, но, чтобы православно с пельменями? Неее. Вы что.
Конечно, попав на Фиол и оказавшись в компании с тремя ну совершенно разными девушками, я заметил, что им нравятся совершенно разные вещи. Маленькая рыжая гномка обожает комфорт, чистые простыни и хорошо приготовленную домашнюю пищу. Бывшая ведьма просто тащится от возможности обжираться и пить пиво при каждой удобной возможности, от чего ей на чистые простыни до фени, зато крепко критично количество алкоголя. Матильда тяготеет к обществу, цивилизации, салатикам и разнообразно приготовенной рыбе.
В общем — все разные.
Но не сейчас.
В данный момент мы, все вчетвером, совершенно одинаково сходим с ума от голода и ненависти к дракону. Длинному, синему и мохнатому!
Тогда, сутки назад, я воистину уверовал, что удача наконец-то развернулась к нам лицом, приглашающе разводя руки и обещая обнимашки со своим пятым размером. Всё к этому шло, абсолютно! Закупив всю готовую продукцию у слегка отошедшего от переживаний коптильного эльфячества, мы тут же на месте сели её дегустировать чуть в стороне от дымного производства. Это было волшебно, мы обожрались как четыре хомяка, а затем, лениво блестя губами и прочими жирными частями тела, начали говорить с местными, настроенными теперь куда как позитивнее. Особенно после того, как наша блондинка откачала их старика.
И рёк
Эльфы Туриката не только были весьма нетипичны во всем, кроме ушей, но еще и были отсталыми в технологическом плане, если сравнивать с континентами, где мы уже отметились. Но жажда к комфорту штука, присущая всем разумным, поэтому, для перемещения на большие расстояния, местные приручили драконов. В целом, мне было непонятно, как можно «приручить» волосатую пятидесятиметровую колбасу с крокодильей головой и восемью парами крыльев, но факт оставался фактом — длинные мохнатые драконы давно и надежно катали желающих по всему Турикату.
С одним единственным «но» — они приходили в неистовство от запаха пищи, получая жрать лишь немного в точке старта и много в точке финиша. А у нас было только копченое сало. Нет, неверное, у нас было много чего, но всё это «много чего» было с копченым салом! Яичницы, бутерброды, двойные бутерброды, поджаренное сало между лепешек… даже каша с салом!
— Прекратите! — раздался сзади меня протестующий стон, — У меня нет молока! Не лезьте ко мне! Ай! Ай!
Кажется, кто-то решился на крайние меры и насильственное грудное питание, подумал я, сглатывая обильную слюну. Не то, чтобы идея мне претила, но потому, что я сидел на спине первым после погонщика, защищая девчат от встречного ветра, то добраться до груди Матильды не представлялось возможным. Единственным вариантом было грызть синюю драконью шерсть, в которой пребывали наши тела, и он уже два часа как не казался мне глупым. Те «американские горки», что нам устроила эта скотина, когда Тами достала бутерброд, мы повторять решительно не хотели!
К счастью, самого страшного не случилось. Через несколько часов лютых пыток голодом, шерстяная скотина высадила замерзших и голодных как собаки нас на каменистом солнечном плоскогорье, подошву которого лизали волны океана. Угнетенно ворча на ухмыляющегося как последний бандит водителя дракона, мы, проклиная его длинные уши, поспешили ретироваться подальше от синей волосатой твари, бывшей в размерах как четыре старых желтых автобуса с «гармошкой» посередине, которые так и не довезли моих бывших сограждан в светлое будущее.
Однако, не все хотели лишь жрать. Или не так? Не только жрать хотели все!
В общем, в скромной груди нашей тощей обжоры и выпивохи билось большое и сильное сердце праведного мстителя.
Чудовищный рёв чуть не разорвал нашей компании барабанные перепонки! В страхе обернувшись, я увидел изогнувшуюся немыслимым синим знаком волосатую колбасу и галопирующую к нам Саяку, на лице которой сиял злобный и торжествующий оскал. Дракон ревел, вертясь на месте, как ужаленный, и, кажется, пытаясь поймать себя зубами за хвост, а его всадника не было видно. Мазнув взглядом по пятачку, на котором приземлилась тварь, я сделал вывод, что эльф отправился купаться не по своей воле, а сброшенный своим возбужденным летуном.
Дракон орал и вертелся на месте, мы споро двигались куда подальше, а Саяка тем временем похвасталась тем, что намазала волосатому ящеру салом под хвостом. Никто её ругать не стал. Раз местное эльфячество не додумалось предупреждать пассажиров поесть заранее или брать с собой «на борт» продукты, что не пахнут — так всё происходящее теперь сугубо их половые проблемы. Клиент всегда прав!
— И где мы находимся? — задала сакраментальный вопрос Матильда, когда мы закончили обжираться. Животик девушки натужно выпирал даже из-под сочиненной нами черной хламиды, но ничем при этом не отличался от своих соседей. Беременность бы нам диагностировали всем.