Добрая похоть
Шрифт:
Дополнительное условие 2: Состав отряда нельзя изменить до истечения срока выполнения задания, либо до его успешного завершения»
В общей тишине, лишь под тихий плеск волн, мокрая и довольная как бегемот Матильда, вскарабкалась на борт Лазурного, тяжело дыша, но блистая улыбкой.
— Я использовала «Великое обращение к богам», Мимика-чан! Мы теперь обязательно поможем тебе достать нужное!
Четыре окаменевших от переизбытка эмоций головы медленно и едва ли не со скрипом повернулись в сторону залезшей на борт жрицы. Четыре пары мертвых глаз уставились в её бесстыжие
— Мы же теперь поможем Мимике? Да?
— …
— Поможем, правда?
— …
— А что… почему вы… Нет. Не подходите. Вы страшные. Страшные!! Я вас боюсь! ААА!!!!
Глава 10
— Ма-тиль-да….
БАБАХ!
— НЕЕЕТ!!!
— Матильдушкаааааа…
БАБАХ!!
— ЫЫ!! Не надо! Не надо! Пожалуйста!!
— Нааааадо… еще как нааааадо…
БАБАХ!!
— Не ломайте меня!
— Заткнись, Лазурный! И кончай заращивать дверь!
— Я это не контролирую!!
— Кнут и морковка, Мач! Помнишь кнут и морковку?! У меня есть морковка!
— Сейчас мы её достанем… БАБАХ! А потом спросим…
— Неееет!!
— «Великое обращение» … хнык… «Великое»!! Мач, не жалей её!!
— Ой не буду…
Топор, с какого-то перепугу сохранившийся у меня аж с Тантрума, предметом был грошовым, бросовым, можно сказать. Но сейчас я хотел растянуть процесс извлечения проклятой блондинки из проклятой капитанской каюты, так как бурлящей в нас злобе нужно было остыть достаточно, чтобы блондинистую Шлиппенхофф не порвало б этими субстанциями насмерть. От того я и колотил топором по двери, заставляя закрывшуюся жрицу визжать в панике. Наконец, корабль не выдержал, открывая дверь, в которую я тут же командирским жестом заслал своих ангелиц мщения, ринувшихся повышать нашу жрицу до святой мученицы. Сам же, застращав для порядка и так боящуюся вякнуть Мимику, сел думать горькую думу.
И дума выходила такая, что надо всё бросать и плыть выбивать книжку, намоленную одной доброй и похотливой дурой для другой, только перекособоченной на свой лад. Да и переиграть уже ничего нельзя. Ну что за жизнь…
Этот момент и выбрал Лазурный, чтобы подъехать ко мне на кривой козе с издевательским вопросом:
— Ну что, «капитан», сделка отменяется?
— С какого зеленого овоща? — грубовато удивился я, — Наши проблемы тебя волновать не должны. И не будут. Сколько там плыть осталось? Пару часов? Вот и плыви, я свое слово держу.
— Не ожидал…
Оба ненадолго замолчали той особой мужицкой тишиной, в которой и так всё понятно без слов, но произнести эти самые слова всё-таки надо, потому что вот так.
— Слушай, Герой, — неловко прервал молчание Лазурный, — Я могу вам помочь. Знаю, где этот остров, знаю по каким путям до него быстрее всего добраться. Вы потеряете время, пока будете искать новый корабль. Давай так. За помощь вам — ты не отдаешь меня первому встречному. Я не хочу провести еще несколько лет во тьме, а то и вообще всё время, пока не сгнию! Ты говорил, что разумных, что могут себе позволить мной владеть, мало? Так помоги найти лучшего среди них! Потом, после того как разделаемся с заданием! Что скажешь?
Сказать, что мне не хотелось обременять себя проблемами корабля, за который я уже отвалил
— Мач! Мач! — рыжая всклокоченная гнома вылетела из капитанской каюты, откуда до этого слышались лишь взвизги Матильды и звуки шлепков, — Ты не поверишь…!
И я не поверил. «Великое обращение к богам», что использовала Матильда маму её и папу её Шлиппенхоффов по всем направлениям, оказалось одноразовой сверхмощной молитвой, аналогом выполнения желания джинном! Такая возможность просрана…
— Санкционирую применение моркови…, - пробубнил я из-под челодлани, не в силах бороться с вселенской несправедливостью, могущей тебя застичь даже посреди моря. После того, как хищно оскалившаяся гнома исчезла во тьме, из которой вскоре послышался отчаянный вопль, я вздохнул и… всё-таки выдавил из себя положительный ответ на запрос Лазурного.
Ладно. Выкрутимся. Где наша не пропадала!
Островной город Заракийя являлся самым известным порто-франко на ближайшие три моря, нося при этом категорически неоднозначный статус. С одной стороны, он никоим образом не тянул на звание Тортуги, а с другой — не подчинялся никаким законам, кроме собственного. Этакий рай контрабандистов, где эльфы всея Туриката торговали, не обращая внимание на происхождение товара. В общем — то, что нужно будущим пиратам для начала их нелегкого пути.
И правда, не успели мы сойти с корабля в порт, как нам попытались втюхать с десяток сомнительных товаров, облезлую собаку и фальшивый годовой абонемент в местный бар, а когда не прокатило, то попробовали купить Матильду, причем довольно задорого. Бедная жрица при виде наших задумчивых рож, окончательно сошла с лица и съежилась так, что даже её грудь каким-то таинственным образом полностью исчезла в носимом свитере.
Первым делом мы познали облом с нашими планами насчет организации пиратской команды. Здесь же в порту было некое регистрационное отделение для джентльменов удачи, где сухая и скучная эльфийка средних лет, посмотрев на нашу разношерстную команду с выпяченной губой, заявила: «Вот когда ограбите первый корабль, тогда и приходите!». К счастью, тут было множество веселеньких буклетиков пропагандистского характера, с помощью которых мы достаточно просветились, чтобы понять, на что именно хотим подписаться.
Все оказалось верным. Сухопутная территория каждого из континентов Фиола кому-то да принадлежала. Даже если претензия была оформлена только на бумаге и ничем кроме нее не подтверждалась, то всё равно «диких» территорий в мире не было, а значит, везде работали законы той или иной страны. Даже в Заракийе действовали законы Фим-Старка, некоей островной деспотии. С морями-акиянами история была другой, зоны эти были насквозь экстерриториальными, от чего Система не бралась как-то классифицировать происходящие на них конфликты. Всё-таки грабёж мало чем отличается от конфликта, совмещенного с мародёрством, либо вымогательства с угрозой жизнью. К примеру.