Добро пожаловать домой
Шрифт:
– Ну и кот, – сказал я.
– Черныш, папа его очень любил. Вы представляете он ездил с папой на рыбалку вот прямо садился на бензобак, щурил глаза от ветра и ехал впереди папы, а уж обратно ехал в люльке – сытый был. Папа гараж для своего мотоцикла смастерил тогда ещё, в наше детство. Так вот, придут они вдвоем в гараж, Черныш садился на мотоцикл, а папа по этому гаражу ползает – мышей ловит. Как наловит, так Черныш их и съест.
– По нему и видно, – говорю, – Что же он, держал-то такого нахлебника?
– Любил… Кот потом на кроличьей клетке повесился. Шел видно по дверке, да и упал, а сетка-то торчала во все стороны, вот он шкуркой на шее и зацепился. Папа долго после него котов не заводил. Вот в последние двенадцать лет, уже в этом доме он Ваську принял. Теперь уже Васька отца хоронил. Может, теперь на небесах Черныш и отец снова вместе будут.
Когда я закрыл за Марьям ворота, мне вдруг показалось, что я здесь совершенно чужой, мне прямо увиделось, как Ханиф абзый ходит тут в маске с дымарём и вынимает рамы из ульев, рамы переполненные мёдом. Увидел я, как он гладит своих кур, и как заводит свой мотоцикл. Увидел и кота Ваську, что тёрся о его старческие ноги. Я увидел, как он сажает эти вишни, здесь у уликов, чтобы пчелам было хорошо… Совершенно неожиданно мои мысли были прерваны – меня ужалила пчела. Я вскрикнул от неожиданности и боли, и тут же чуть не споткнулся об кота, который оказывается тут спал. Чертыхнувшись, я пошёл в дом, готовить себе спальное место. Я предусмотрительно привёз с собой спальник.
Увидев гуляющих кур, я вспомнил про лису, и начал звать кур в дом. Но они не шли, а только важно ко-кокали и поворачивали в мою сторону то один глаз, то другой поочерёдно. Я решил, во что бы то ни стало их поймать, ну не отдавать же их лисе, в самом деле. Я обежал весь двор дважды, после чего куры вспрыгнули на крышу дровяного сарая и уже оттуда стали громко кудахтать на меня. Я хотел запустить в них камнем и отошёл немного в поисках чего-нибудь подходящего, но тут меня снова пронзила острая боль. Ещё одна пчела! Я огляделся в бессильной растерянности, и понял, что я стою в самом центре ульев. Я знал, что если пчёлы почуют запах яда своих сородичей, то меня будут жалить снова и снова. Я вышел со двора и сел в машину – мне хотелось плакать. Я чувствовал себя воришкой, что забрался в чужой дом. Я хотел к себе домой. С минуту я колебался, а потом подъехал к соседям и спросил, где у них тут кладбище. Мне указали дорогу, и я поехал туда.
Я без труда нашёл могилу Ханиф абзый. Сел рядышком и прямо ощутил запах его дома – воска, мёда, железа и пыли, а может быть, пахло ещё и рыбой, не знаю. Он смотрел на меня с могильного камня всё принимающими глазами, и я сказал то ли в небо, то ли ему:
– Впусти меня хозяйничать в твой дом, обещаю, я не обижу тех, кого ты любил. Научи меня любить их так же, их и землю, на которой ты жил. Благослови меня, Ханиф абзый, благослови на простые ежедневные подвиги, научи радоваться простым вещам. Я не снесу твой дом, я починю ему крышу, как ты хотел, и я не выброшу твои вещи – я их раздам. И кур не зарежу – обещаю.
Я просидел на его могиле до глубокой ночи. Когда я вернулся в дом, то увидел, что дверь оставалась незапертой. Подошёл ближе и услышал, как в улье, на веранде тихо квохчут куры, а ведь Марьям говорила, что они сами заходят домой, и чего я только за ними гонялся. Я заботливо накрыл их крышкой, и снова вышел во двор. Луна сияла и было светло, я сел на лавку подле дома, а ко мне на колени запрыгнул кот. Я было хотел его прогнать, но замер с поднятой рукой, а потом той же рукой принялся его гладить, а он благодарно урчать. Пахло необыкновенно, сентябрьский туман окутывал землю. Было тихо, очень тихо, только сверчки да Васька давали мне понимать, что я не оглох. Пчелиные домики, выстроенные ровными рядами, были прекрасны, и мой новый домик был прекрасным. Я теперь точно знал, что Ханиф абзый благословил меня, и, возможно, именно сюда я привезу свою жену, и здесь народятся наши дети, здесь я проведу лучшие годы моей жизни, а может быть, и всю жизнь…
сентябрь, 2018
Островитяне
Мы поднялись раньше обычного сегодня. Ещё с вечера папа говорил мне, что завтра церковный праздник – Преображение Господне или, как говорят в народе, яблочный спас. Мне всего семь лет, но мой папа относится ко мне, как к взрослому человеку, потому что мне можно доверять, и если он дает мне какое-то поручение, то я выполняю его точь-в-точь, как он сказал. Сегодня он велел мне и брату набрать корзину яблок с нашей красавицы-яблони. Эти яблоки давно манят нас своим ароматом, но мы не поддаемся, точнее, я не даю брату и не ем сам, ведь папа говорил, что до Второго Спаса нельзя, а вот сегодня будет можно. Сегодня будет и пирог, и пирожки и даже яблочное варенье с того года, что оставляла мама специально для этого дня.
Конец ознакомительного фрагмента.