Добро пожаловать в ад

Хмуренькое осеннее утро мрачно смотрело в заплаканные окна, встречая мое пробуждение тоскливой серостью и безденежьем. В последнем обстоятельстве мне, кроме себя, винить было некого.

Я предприняла несколько тщетных попыток занырнуть обратно в сладкие сновидения, но разные гадкие проблемки, словно стая зудящих комаров, погнали меня прочь из родной нагретой кровати, заодно они выгнали из моей души остатки покоя, поселив в ней тревогу и волнение. В голове воцарился полный мрак...

Собственно, проблемка была одна: как это я сумела вчера просадить

все деньги в эту чертову рулетку, хотя с первого взгляда было ясно, что в этом ночном игорном заведении дело совсем нечисто, выигрыши там всегда мизерные, а проигрыши огромные!

Перед моим внутренним взором красными огнями загорелась сумма, которая вчера перекочевала из моего кармана в чей-то пошире. Кошмар! За эти деньги я столько раз рисковала жизнью в бесконечных погонях, смертельных схватках, по нескольку суток не спала, а порой и не ела. Годами до этого тренировалась, училась и готовилась. Не для того же, чтобы просаживать свои гонорары в нечестных играх! Не для того я стала частным детективом!

Сильные струи горячего душа разбивались о мои хрупкие плечи, пока я распинала саму себя на чем свет стоит. Мне теперь надо не один заказ отработать, прежде чем вернуть хоть половину проигрыша. Я забыла свой купальный халат в спальне, и мне пришлось шлепать за ним нагишом. Из набитой паром ванной я попала в ледяной коридор, и мои ощущения были близки к мазохистскому экстазу. Был конец октября, а батареи излучали мертвенный холод – словом, все в тот день собиралось уже с утра привести меня в состояние полного нестояния.

«И сама виновата, Татьяна, – грызла я себя. – Не фига было шляться без дела по злачным местам с деньгами в кармане. А раз уж так чешутся руки, чтобы выкладывать на стол пачки потом и кровью добытых денежек, то, как говорится, чеши в другом месте! Лучше бы купила какой-нибудь обогревательный прибор.

Нет, все же хозяйственные побуждения не являются доминантой моего поведения», – заключила я, обозревая свою кухню. Неплохо бы сварить кофе, но кофеварка была не мыта с третьего дня, плита имела вид поля после боя с кровяными пятнами разлитого и застывшего борща, а вид авгиевых конюшен, открывшийся мне под мойкой, да и в самой мойке, послужил последним мне укором совести, вынести который было уже выше моих сил. Да, именно сегодня я вполне сподвигнута на генеральную уборку!

Никаких заказов вроде бы не предвидится, самое время привести в порядок квартиру, разгрести завалы в кладовке, вынести наконец ряды пивных бутылок, которые я настроила под раковиной. Правда, они были закрыты от посторонних глаз изящными дверцами, но горе тому, кто решился бы, как я сейчас, эти дверцы приоткрыть. Батарея бутылок, банки, склянки, тряпки, тазики и щетки – все грязное – вываливались с грохотом на пол, довершая картину всех моих оснований для злостного утреннего самоедства.

Да, говорила мне мама: «Дочка, как же ты будешь одна жить!» Нет, порядок я, конечно, периодически наводила – по принципу: все лишнее распихивается по ящикам, кладовкам и шкафчикам. И если возникало общее впечатление чистоты и простора, то в вышеупомянутых вместилищах царило, конечно, полное безобразие. И именно сегодня я вознамерилась с ним покончить! Уборка в кладовой, где до потолка громоздилось все, что давно пора выкинуть или, еще лучше, – сжечь, могла вполне послужить достойным искуплением за мои вчерашние грехи.

Часа в полтора я, как бешеная кобыла, для которой семь верст не околица, перелопатила все завалы, и возле входной двери выросла куча барахла, подлежащая выносу. Облачившись в спортивный костюм постарее, завязав голову платком и накинув мужскую куртку, любезно оставленную мне одним бывшим любовником (все, что он мне оставил приятного), я нагрузилась сумками с мусором и покинула свою квартиру.

Двери лифта открылись у меня перед носом, пока я, громыхая бутылками, пыталась нажать кнопку. Из кабины выступил необыкновенно приличный господин с редкостно приятным лицом, облаченный в модного стального цвета куртку «навигатор» и отличные ботинки.

Господин покосился в мою сторону не без подозрений, и его гладкое лицо приобрело смущенное выражение. Пока я пыталась втиснуть все пакеты с мусором в лифт, мужчина средних лет приятной наружности и, я бы сказала, окружности подошел к двери и нажал кнопку звонка. Я в срочном порядке принялась обратно вытаскивать свое барахло, попутно воюя с закрывающимися дверями лифта, и вопросила:

– Простите, вы звоните в мою квартиру – вы ко мне?

Мужчина смутился, что невероятно шло к его дорогим ботинкам, и сказал, мило заикаясь:

– В-вы Татьяна Иванова?

– Ну конечно! – Я улыбнулась ему во всю ширь своих белоснежных зубов, искупая тем самым свой наряд. Раз уж меня застукали в неподходящий момент, то надо не теряться, а брать быка за рога, раз уж он пришел. Хотя на быка мужчина был как раз не похож – очень уж милый и интеллигентный. Да и рога ему совсем не к лицу.

– Проходите, проходите! – Я открыла дверь, стараясь установить свои пакеты у входа с минимальным грохотом, но грохот все же получился, и мужчина, страшно смущаясь, испуганно вошел, глядя на меня широко раскрытыми, желтыми, как у тигра, глазами. Чувствовалось, что он волнуется. Конечно, ни на какого бандита и даже на честного бизнесмена он не походил. Я пока затруднялась с ходу определить его социальный статус.

Я провела смущенного гостя в гостиную, усадила в мягкое кресло, сама скинула куртку, платок с головы, предложила сварить кофе, мысленно представляя, как буду сейчас полчаса намывать кофеварку – до нее ведь руки-то еще не дошли.

– Спасибо, ничего не надо! – тихо и грустно сказал таинственный гость и тонко, как-то печально усмехнулся, отчего у его желтых глаз образовались легкие морщинки. Трудно было определить, сколько ему лет, но можно было все же предположить, что в районе сорока. Хотя с первого взгляда можно было дать не больше тридцати: моложавая стройная фигура, легкие движения, гладкие щеки, отсутствие какой-либо мужицкой заматерелости. Только седоватые, довольно редкие волосы да эта тонкая усмешка, а главное – особое выражение глаз позволили предположить, что под сорок ему все же есть.

– В-вы частный детектив? – спросил мужчина без возраста с явным чувством неловкости.

– Ну конечно! – Я поощряла его улыбками, чтобы хоть как-то создать легкую непринужденность в общении. Этот клиент, если он, конечно, клиент, пришел очень кстати после вчерашнего моего проигрыша, и я была готова уже перед ним в лепешку расшибиться – да и на редкость приятный был мужчина! Под верхней одеждой на нем оказался очень хороший, стального опять же цвета костюм, купленный явно не в нашем городе, очень модная рубашка и галстук в тон костюма – он выглядел, как будто сошел со страниц германского каталога «Отто», и только растерянное и озабоченное лицо противоречило его весьма успешному облику.