Добро пожаловать в мистический Нижний Новгород. Жуткие городские рассказики. ТОМ ПЕРВЫЙ
Шрифт:
Друг
Бой новогодних курантов миновал пятнадцать минут назад. Вся страна была погружена в единую, бесконечную эйфорию праздника, дарившего надежды на лучшее будущее каждому, кто в них нуждался. Люди, охваченные счастьем, обрывали телефонные сети, поздравляя друг друга, ели прошлогодние салаты и голосили легендарные хиты «Голубого огонька». Чары мандаринной кислинки, шуршащей цветной мишуры и горелых бумажек, наспех запитых шампанским,
Александр Геннадьевич сидел за пышным столом в окружении своих родных, и ему ужасно – ужасно! – ну просто невыносимо хотелось выпить. Но ему было нельзя. Глядя на то, как тесть опрокидывает очередную рюмку за успехи предстоящего года, он вытирал капли пота со лба и нервно покусывал губу. Мужчина наелся так, что ему даже сидеть было тяжело, но никакая еда (даже легендарный язык с хреном, приготовленный его супругой Таней, не говоря уже о жареной картошке с курочкой от её матери) так и не смогла убить в нём желание присоединиться ко всеобщим семейным возлияниям. Сейчас он сдерживал себя из последних сил. В конце концов, не может он, что-ли, не нарушать данное его жене обещание?! Мужик он или нет?!
В алкогольной зависимости Александр Геннадьевич находился около десяти лет. Всё это началось его с перехода на должность старшего следователя. Работа была адски напряжённой, с большой психологической нагрузкой, к которой мужчина оказался готов не в полной мере, а отказаться от неё на тот момент он уже не мог, как ни ругалась с ним из-за этого Таня.
Когда Александр Геннадьевич выпивал, то не становился ни буйным, ни грустным – он просто ложился смотреть телевизор, и преспокойненько засыпал под него, не доставляя супруге никаких неудобств, кроме оглушительного храпа, от которого та спасалась берушами, с чем мирилась долгие годы, не видя в этом проблемы.
Александр Геннадьевич и Татьяна поженились, когда ему было за сорок, а ей около тридцати. Для каждого из них это был второй брак. С первой супругой мужчина разошёлся полюбовно много лет назад, не оставив при этом ни долгов, ни детей, а Татьяна успела натерпеться до развода всякого, потому многого от своего нового мужа она не требовала. «Ну пьёт, но ведёт себя адекватно, не бьёт, да и ладно!» – так рассуждала она. Детей у неё тоже не было.
В жизни Александр Геннадьевич всегда был сосредоточен и собран, выходил из себя крайне редко, тогда как на застольях он перевоплощался в самого весёлого и добродушного мужика, для которого каждый в мире человек становился лучшим другом. Он почти никогда не позволял себе допиваться до поросячьего визга. В этом плане мужчина довольно хорошо себя контролировал. Поначалу алкоголь помогал ему только лишь расслабиться и уснуть, ну а позже бутылка настойки и вовсе стала частью его ежевечернего ритуала.
Беда явила себя окончательно только лишь со временем – у Александра Геннадьевича и Татьяны всё никак не появлялись дети. Когда супруги могли их завести, то не хотели этого. А когда захотели, то сразу же вскрылись некоторые проблемы со здоровьем мужчины из-за его чрезмерного употребления. Уж Таня и ругалась, и плакала, и винила себя во всём, и запрещала ему пить, и уговаривала мужа пройти лечение от алкоголизма, а он вроде как и понимал всю серьёзность ситуации, а бросить это дело самостоятельно уже не мог. По врачам и клубам анонимных алкоголиков Александр Геннадьевич ходить не хотел, и как можно дольше оттягивал поход к наркологу, находя всё более новые, хитровыдуманные отговорки. И только когда Таня перестала брать вину на себя и пригрозила мужчине разводом, начав собирать свои вещи, тому волей-неволей пришлось начать меняться ради их совместного будущего.
Таня раньше никогда даже не заикалась о разводе – уж очень сильно она любила своего мужа. А это означало только одно – её намерения были крайне серьёзными, и она точно собиралась довести дело до конца, если он не бросит пить.
Постепенно, пускай не с первого раза, но у него это получилось.
Вот уже почти целый год Александр
Раньше это было время, когда он мог оторваться на полную катушку! Когда он мог упасть с головой в пучины торжества вместе со всеми! Когда каждый незнакомец был ему почти как брат, отец и сын в одном лице – теперь это время мужчине было недоступно…
Смотреть, как другие пьют, когда он не мог для Александра Геннадьевича было невыносимо. А сейчас он сидел и сдерживал себя из последних сил, сглатывая накопившуюся во рту слюну. Положение спасла Таня, которая устала от посиделок и захотела домой. «Милая, ты вовремя», – мужчина шепнул ей на ухо с облегчением, и наскоро со всеми распрощавшись, они с супругой поспешили уйти.
Дом Таниных родителей находился на улице Июльских Дней, почти что в самом её начале, напротив здания ГЖД, а сами супруги проживали на Комсомольской площади. Идти было совсем недалеко, Александр Геннадьевич не брал машину, о чём теперь сильно жалел. Беспокоился мужчина не только о состоянии своей жены, но и о своём собственном: в эту ночь он почти никогда не бывал трезвым, а атмосфера на улице давила на него ещё хлеще, чем за праздничным столом. Легче ему ни сколечко не становилось. Александр Геннадьевич уже даже хотел было расщедриться на вызов такси, но Таня снова вмешалась – очень уж ей нравился запах разорвавшейся пиротехники в воздухе, из-за чего мужчине предстояло терпеть мучения ещё минут двадцать, пока он не окажется дома, поставит чайник, выпьет кофе и включит какой-нибудь не относящийся к празднику фильм. Его раздражение продолжало накапливаться, но виду он по-прежнему не подавал, только лишь изредка недовольно кряхтя.
– Давай сейчас поступим так, – наконец выдохнул Александр, как только они с Таней перешли дорогу и оказались на проспекте, – мы сократим путь дворами, а около дома, если хочешь, мы немного постоим и посмотрим на салюты, что думаешь?
– Котёнок, какие жертвы! – Таня всплеснула руками и улыбнулась, – ты иди домой, а я позвоню Ксюшке, возможно, она уже во дворе со своими. Мы недолго, хорошо?
Александр Геннадьевич даже немного оторопел от такой её доброты. В последнее время Таня была сама не своя, и ему было удивительно слышать от неё что-то нежное, особенно сейчас. Пока жена снова не вошла в своё обычное нервозное состояние, он поспешил обнять её, и, подхватив под руку, быстрым шагом повёл её к площади через дворы, по короткому пути.
Дворики внутри прилегающего к проспекту квартала сплошь состояли из небольших трёхэтажных домов. Со временем администрация города улучшила их состояние, но среди многоэтажек эти постройки всё равно смотрелись несколько старо. Александр Геннадьевич невольно сравнил это с Большой Покровской улицей – скульптурные богатые фасады скрывали за собой узкие переулки с деревянными полуразваливающимися избами, окружёнными частоколом, где люди до сих пор вешали сушиться свою одежду на бельевых верёвках во дворе. Однажды ему довелось там побывать, и он запомнил этот странный контраст на всю жизнь. Пусть там, где они сейчас шли ситуация выглядела гораздо лучше, а всё же что-то знакомое прорывалось сквозь недавно сделанные стены этих домов.