Доброта, чистота помыслов и проникновение в сущность
Шрифт:
Два звука «падме», означающих лотос, символизируют мудрость. Как лотос вырастает из грязи, но не пачкается ею, так и мудрость способна направить вас к непротиворечивой позиции, в то время как без нее вы то и дело оказываетесь в позе противоборства. Мудрость есть то, что постигает невечность, мудрость воспринимает личности лишенными самостоятельности и самодостаточности, а также в сущности пустыми. Мудрость — это то, что реализует пустоту двойственного, или того, в чем есть различие между субъектом и объектом. Мудрость — это пронизанность пустотностью присущего существования. Хотя имеется множество видов мудрости, самым главным является мудрость проникновения в пустоту.
Чистота должна достигаться нераздельным единством метода и мудрости, что символизируется заключительным слогом «Хум», который указывает на неделимость. Согласно сутрам, эта неделимость метода и мудрости соответствует мудрости, на которую воздействует метод, и методу, на который воздействует мудрость. В Колеснице мантр, или в тантрической ваджраяне, этот слог отвечает единому сознанию, как совершенному единству мудрости и метода, как неразделимой сущности. С точки зрения связи этих зародышевых звуков-слогов с пятью буддами-победителями (дхьяни-буддами), «хум» является зародышевым слогом Акшобхьи — Недвижимого, Неколебимого, который не может быть потревожен ничем.
Таким образом, эти шесть слогов, «Ом мани падме хум», означают, что в зависимости от практики пути, состоящего из неразделимого единства метода и мудрости, вы можете преобразовать ваши нечистые тело, речь и ум в чистые возвышенные тело, слово и сознание Будды. Сказано, что не нужно искать буддство вне себя, все необходимое для достижения буддства внутри вас. Как об этом поведал Майтрея [3] в своем сочинении «Величественная целостность Большой колесницы» («Уттаратантра»): «Все существа, естественно, обладают природой Будды в их собственной целостности. Мы имеем внутри нас зародыш чистоты, сущность Того, кто Шествовал просто так (Татхагатагарбха), которая должна быть преобразована и полностью развита в буддство».
3
Майтрея (3—4 вв.) — один из основоположников махаянской школы йогачара. — Примечание переводчика.
Путь к просветлению
Буддийская община.
Торонто.
Я очень рад предоставленной возможности прочитать лекцию здесь, в Торонто, в Канаде, на этой ассамблее буддистов и лиц, интересующихся буддизмом. Мне хотелось бы поблагодарить мастеров дзэна этого храма и многих тибетцев, помогавших в подготовке. Сегодня я буду говорить о стадиях пути просветления, используя в качестве основного труд Цонкапы [4] «Три принципиальных аспекта Пути к Просветлению».
4
Цонкапа (1357—1419 гг.) — великий тибетский учитель, основоположник школы гелукпа, в которой была преобразована традиция кадампы.
Для того чтобы освободиться от циклического существования, необходимо постоянно держаться намерения покинуть его. Это намерение является первым из трех принципиальных аспектов пути к просветлению. Также нужно иметь правильный взгляд на пустотность. Добавим: если некто желает достичь наивысшего освобождения, состояния всеведения в Великой колеснице, то должно вызывать человеколюбивое побуждение стать просветленным, называемое сознанием просветления (бодхичитта). Итак, три аспекта суть решимость освободиться от цикла перерождений, правильный взгляд на пустотность и альтруистический ум просветления — вот главные стороны пути.
Прежде чем начать лекцию, обычно очищаются от препон. В Японии и Тибете это чаще всего делается повторением «Сутры Сердца» («Хридая-сутры»), которая содержит учения о пустотности присущего существования. Затем, чтобы смирить злобные существа и устранить препятствия, полезно повторять мантру о свирепом проявлении совершенства мудрости в женском облике. Обычно, когда мы произносим мантру, мы считаем количество рецитаций мантры на четках, передвигая бусины как символ входа в блаженство, проистекающее от повторения мантры. Однако когда целью рецитации является снятие препон, бусины передвигаются в обратном направлении, символизируя устранение преград.
Далее, мы совершаем подношение мандалы. Смысл этого проистекает из деяний Будды, который в прошлых жизнях, прокладывая свой путь, преодолел множество тяжелых испытаний, не заботясь ни о своем теле, ни о семье, ни об имеющихся у него возможностях, для того чтобы слушать и практиковать учение. В качестве символа такого посвящения, а также бессамостности, перед тем как слушать об учениях Будды, мы умственно принесем в жертву наши тела, средства и источники добродетели. Подношение мандалы равносильно подношению всей вселенной, образованной нашей коллективной кармой и увиденной в великолепном сиянии, наполненной чудесами и волшебством.
Читаем ли мы лекцию о доктрине или слушаем ее, наше состояние должно соединяться с осознанием прибежища и осознанием человеколюбия, состоящего в стремлении помогать другим. Достигается это троекратным повторением строфы о прибежище и возникновении соответствующего сознания с одновременными размышлениями и медитацией:
Вплоть до самого просветления я иду под покровительство Будды, Учения (Дхармы) и Верховной общины (Сангхи). Благодаря заслуге, полученной от слушания доктрины, Пусть я обрету буддство, чтобы помогать перерождающимся существам.От этого возникают хорошие или плохие последствия — в зависимости от добрых или злых побуждений. Постоянное действие человеколюбивых помыслов необычайно важно. Во время повторения строфы нужно культивировать ее смысл в медитации.
Наконец, перед началом лекции по доктрине обычно повторяется строфа, восхваляющая Будду и признающая его доброту. Этот стих взят из трактата Нагарджуны «Основополагающие строфы о Пути Срединности» («Муламадхьямака-карика»). Обычай читать его завел один из моих учителей Куну Лама Дензин Гьелцен.
Я буду восхвалять Гаутама-Будду, Который из сострадания (анукампа) (букв.: проникнутый состраданием) Проповедовал подлинное учение (саддахарма), Дабы разрушить все ложные взгляды (сарвадришти) [5] .Вообще говоря, мы пришли сюда вместе, поскольку вы разделяете интерес к буддийской доктрине, и мы надеемся совместными усилиями обрести большое успокоение в наших жизнях и устранить страдания, насколько это возможно. В силу того, что у нас имеются тела, нам нужна пища, одежда, кров и т. д., но только этого недостаточно. Удовлетворением этих потребностей нельзя исполнить чаяния человеческих существ. Неважно то, сколь хороши физические обстоятельства нашей жизни. Если нет счастья в наших умах, то беспокойство, подавленность и тому подобное делают невозможным хорошее самочувствие. Нам необходимо стремиться и достигать счастья психически, а для этого надо знать, как это делать и как одолевать физические страдания. Следовательно, самое главное — соединить усилия по достижению внешних улучшений с сосредоточением на внутренних интересах.
5
Это заключительные строки (XXVII, 30) труда Нагарджуны, они переведены В. Андросовым с санскритского оригинала.