Доброта наказуема
Шрифт:
– Теть Ань…
– Заткнись, дегенерат малолетний! Господи, и связалась я с тобой. Ведь таким хорошим мальчиком был в детстве! В общем так, Владик. Либо ты приходишь в себя и делаешь все, чтоб девочка нормально жила, спокойно, без нервов, без слез. И тогда она выносит и родит. Она молодая, сильная, проблем не должно быть со стороны физиологии. Либо я ее просто забираю. Положу к себе в стационар. И прикажу, чтоб твою рожу похмельную даже на километр не пускали к ней. А если полезешь со своими бугаями, вызову Михалыча из области. Он тебя на
– Понял, теть Ань.
– Значит так. Девочке нужен покой. Сон. Еда. Позитивные впечатления. Тишина. Позвонишь мне через неделю, заеду посмотрю ее.
Хлопнула дверь, раздались тяжелые шаги. Лида зажмурилась, не сумев удержаться и тяжко сглотнув. Горло жгло.
– Ты же не спишь, котенок?
Кровать прогнулась, Лида скатилась в выемку, прямо Владу в руки.
Открыла глаза.
Влад смотрел спокойно и строго.
– Слышала все?
Лида кивнула.
– Ты прости меня, котенок. Прости. Переклинило меня, когда ты меня с этой тварью сравнила…
Лида молчала. Говорить было тяжко, она не могла с уверенностью сказать, что сможет выдавить хоть звук из себя. Да и не о чем разговаривать. Анна Сергеевна, конечно, очень серьезная женщина. И при желании могла бы помочь, силой оградить ее от Влада. Но сколько бы это тянулось? Месяц, два? А потом?
– Слушай, чего ты хочешь? А? Ну хочешь, уедем куда-нибудь… Вдвоем. Хер с ним, со всем. Бабло есть, Мальдивы ждут…
Влад говорил тихо, руки его ласково блуждали по ее телу, уже привычными движениями даря спокойствие. Но Лида знала, что это временное чувство.
– Хочешь, чтоб я ушел? Совсем? Хочешь одна? Тебе так легче будет?
Лида, не веря в то, что она это реально делает, кивнула.
– Хочу.
– Хочешь?..
Если бы она не знала Влада, то подумала бы, что у него дрогнул голос. И где-то в глубине светлых острых глаз появилась паника. Непонимание. Неверие.
А затем он сжал губы, встал. Отвернулся.
– Хорошо. Я уйду сейчас. И не приду, пока не попросишь. И приставать больше не буду. Обещаю. Ты можешь звонить, когда захочешь, если что-то надо будет. Потом поговорим.
Он развернулся и вышел из дома. Не оглядываясь.
Лида неверяще смотрела на дверь, прислушиваясь к заурчавшему на улице мотору.
Уехал. Он уехал. Боже мой! Надолго ли?
Она встала, подошла к окну. Машины не было. Лида пригляделась, но ребят из сопровождения тоже не увидела. Неужели ушел? Правда ушел? Просто так?
Она подошла к двери, заперла ее на два замка. Постояла, не зная, что делать дальше.
И, внезапно почувствовав дикий голод, отправилась на кухню. Малыш внутри требовал свое.
Как ни удивлялась затем Лида, Влад сдержал слово.
Первую неделю она тревожно вздрагивала каждый раз, когда слышала шум проезжающей машины. Все ждала, когда дверь откроется, и в проеме появится массивная фигура Влада.
Но ничего не происходило. Ни на следующей
На карту Лиды поступали серьезные суммы, которые она могла тратить, как ей вздумается. Раз в несколько дней знакомые страхолюдные мужики приносили полные пакеты продуктов.
Заезжала Анна Сергеевна.
Влада не было. Он держал слово.
И постепенно Лида успокоилась. Перестала вздрагивать по ночам, перестала ожидать чего-то плохого.
Ходила на учебу, устроилась на практику в клинику к Анне Сергеевне. Животик рос, малыш начал активно толкаться, и Лида радовалась, осваивая по вечерам искусство вязания пинеток.
Перед вторым узи она долго думала, позвонить ли Владу. Захочет ли он сходить с ней, посмотреть на малыша. Может, он уже и думать забыл про нее? Может, не стоит ворошить, а то мало ли, решит, что она соскучилась(а она не соскучилась совсем, нет), и предпримет какие-нибудь решительные действия? Или просто опять вернется к старому?
Но все-таки позвонила. Влад взял трубку сразу. И согласился приехать на узи с ней тоже сразу.
На самой процедуре, глядя на монитор, на очертания головки малыша, не проронил ни слова. Только смотрел жадно.
И проводил потом до дома, напросился на чай.
Так, словно не было ничего между ними ужасного. Словно они отлично общаются и уважают друг друга.
Лида, пожалуй впервые за все время их знакомства, не боялась его, спокойно разговаривала, смеялась даже. И Влад смеялся. Лида показывала корявые пинетки, которые уже связала, объясняла, куда поставит кроватку и комодик. Расписной вел себя совершенно обычно. Спокойно и дружелюбно.
Только смотрел по-прежнему темно и жадно. И руки ощутимо напрягал, особенно когда она рядом оказывалась. Так, словно сдерживался. Изо всех сил.
Лида подспудно ждала, когда он заговорит о дальнейших планах, и готовилась к этому, но он опять удивил. Просто попрощался и ушел.
Оставив девушку в полном недоумении.
С тех пор так и повелось. Он приезжал, предварительно звоня, предупреждая. Проводил с Лидой несколько часов, водил гулять, ездил с ней по магазинам и больницам. Говорил на отвлеченные темы, внимательно слушал про самочувствие. Прислонял руку к животу, когда малыш толкался. Обсуждал имя.
И никогда не позволял себе каких-либо действий по отношению к самой Лиде. Не хватал за руки, не пытался поцеловать. Не пытался принудить к чему-либо.
Лида не верила и все время ждала подвоха. Ну не мог такой человек вот так в одночасье измениться!
Не мог просто! Значит, выжидает. Чего?
Пока родит, конечно же.
А потом по ситуации. Или ее опять заставит жить с собой. Или ребенка заберет, а ее выкинет.
Эти мысли не выветривались из головы, отравляя безоблачное счастье. Лида боялась того, что будет. И боялась разговаривать об этом с Расписным. Иногда она ощущала себя мошкой в янтаре. Время застыло, пока все хорошо. А как будет потом?