Добротолюбие. Том V
Шрифт:
33) Кто стяжал сие, да внимает себе и бдительно смотрит за прилогами помыслов. Ибо кто живет среди множества людей, тому невозможно, думаю, избежать их, особенно прилогов зависти и тщеславия тому, кого хвалят мирские люди за славную жизнь его и презрение видимых вещей. Но и то бывает, что иной раз видя или слыша, как кто-нибудь поступает неподобающим образом, невольно осуждает его. Почему таковой пусть остерегается от любопытства знать, что говорит или что делает игумен или помощники его; если же побеждаемый страстью подумает или скажет что с любопытством (или то, что узнал, или чтоб узнать о них), пусть исправит себя в этом покаянием. Пусть смотрит он за собою в сем отношении и во время стояния в церкви, и во время исправления дела послушания; потому что помыслы тщеславия и в это время обыкновенно нападают на ревнителей доброго действования, когда или по тому поводу, что они добре внимают псалмопению, или по тому, что молятся без блуждания ума туда и сюда, внушают им, будто другие братья все мятутся помыслами и только они одни пребывают в созерцаниях, возбуждаемых духовной мелодией (пением псалмов), мысленно подражая чинам ангельским, – что однако ж никому не явно, кроме одного Бога и тех, которые одинакового суть с ними устроения. – Бывает, что иным еще образом искушают их помыслы, именно или осуждая их, или ублажая. –
34) Старайся никого не опечалить ни словом, ни делом; напротив, даже тех, которые опечалены другими, утешай, сколько можешь. Однако ж, никогда не думай, что ты препобедил козни дьявола, и не тщеславься. Ибо все человеческое естество не может препобедить их; одна благодать Божия творит сие. – Итак, живущие братством в подчинении настоятелю должны поступать, как сказано. Что же касается до любителей безмолвия (живущих одиноко), тем я не могу ничего сказать. Впрочем, судя по тому, что я сказал, всякий пусть сам додумывается и до того, что свойственно безмолвникам. Безмолвие требует более строгой и внимательной жизни.
35) Если стяжал ты полную веру к кому-либо из братий киновии и исповедуешь ему свои помыслы, смотри не опускай этого никогда, но всякий день и час ходи к нему и открывай помыслы, находящие и смущающие. Следовало бы всем ходить к игумену и исповедоваться; но как иные не хотят открывать помыслов своих игумену по немощи своей и неверию к нему, то я и говорю так по снисхождению к сему. Впрочем, не следует тебе переходить от одного к другому, слушая врага нашего, который обыкновенно внушает тайно, что-де ты тяготишь брата того, принимающего твои помыслы, тем, что часто ходишь к нему, или что стыдно тебе многократно сказывать ему о себе одно и то же, почему перестань исповедоваться у него, а ходи к другому. Ибо, если не послушаем таких внушений, а все будем ходить к первому, то еще большую возымеем к нему веру и еще большую получим пользу и от жизни его, и от слов его. За такую жизнь никто не будет осуждать нас, напротив, все будут хвалить, что с таким постоянством храним веру к нему одному. – Если вознерадим мы часто открывать помыслы свои, то впадем в большие страсти, и затем, стыдясь открыть их, впадем в ров нечаяния. – Если пойдем к другому духовнику (что непозволительно нам делать), то когда духовник этот одной с нами киновии, все братия осудят нас за то, что оставили веру, какую имели к прежнему, и Бог крепко осудит нас за это. Да и самый духовник, к которому перейдем, подумает, что и в отношении к нему мы так же поступим наконец. И наверное поступим; и таким образом, привыкши переходить от одного к другому, уже никогда не прекратим этого; начнем пытать, где есть какие столпники, затворники, безмолвники, и ходить к ним исповедоваться, тоже переходя от одного к другому и теряя веру к каждому. Наконец, потеряем веру ко всем, сделаемся неверующими никому и во всем безуспешными; и, что бедственнее всего, подпадем общему осуждению и клятве. Почему тому духовнику, которому исповедовался ты вначале, старайся пребыть верующим несомненно до самой смерти своей. Ибо, как я сказал, если презришь его и перейдешь к другому, то подпадешь многим искушениям, начнешь таким же образом осуждать и всех других, и сам себе угладишь путь в пагубу. Но Господи, Господи, избави нас от всякого неверия и подозрительности, и покрой божественною Твоей благодатью.
36) Если и ты сам приобретешь учеников, имеющих веру к тебе и исповедающих тебе свои помыслы, и увидишь, что они беседуют с некоторыми братиями из более благоговейных, – смотри не соблазняйся тем. Демоны и тем, которые право живут и добре ведут дела свои, внушают тайно, что такие ученики не шествуют в прямоте и простоте сердца и ходят к нам исповедовать помыслы свои не с истинною к нам верою, но прикрываясь лицемерием, не с доброй целью соглядают лишь свободу нашу, – и внушая это, возбуждают в нас неудовольствие и недоверие к таким ученикам. – Так ты не принимай такого помысла, когда бесы станут влагать его тебе, но со всей простотой и любовью, Бога ради и ради самого добра старайся исправить таковых и душевно попользовать их, почитая их преуспеяние собственной своей славой.
37) Если какой-либо из учеников твоих возымеет неверие к тебе; ты рассмотри, от чего это случилось, так как это бывает по многим причинам и предлогам: или от того, что, потщеславившись, будто уже достиг совершенства, впал он в гордость и не хочет уже называться учеником, а желает быть в учительском чине; или от того, что, утыв и утолстев (т. е. предавшись беспечности), возлюбил плоть и желает жить в полном довольстве телесном; или от того, что ты прежде любил его больше, а потом стал любить других, – и он впал в зависть; или от того, что он желает рукоположения, а ты препятствуешь ему, так как, судя по делам, им исповеданным, недостоин он священства; или от того, что ты предпочитаешь ему в этом другого, после него, может быть, к тебе пришедшего, потому что такого рода действование сильную причиняет скорбь тому, кто сильно желает и не улучает желаемого, – особенно если он пришел к тебе от малых ногтей и ты любил его по Богу крепко; или, может быть, ты когда-нибудь в побуждение, чтоб он воздерживался от страстей, обещал ему, что дашь ему позволение принять рукоположение (ибо духовники часто имеют обычай давать юным такие обещания рукоположения, чтоб воодушевить их отсечь совершенно наклонность, какую, по злой привычке, имеют они к известным страстям), и он, не улучив по недостоинству своему того, чего надеялся по обещанию твоему, подвигся на зависть и говорит такие обличения против того другого брата, что их даже выслушать нельзя спокойно, а не только высказать. Кроме сказанного, бывают и другие причины неверия, – когда, например, иной по нерадению впадает в сосложения (с худыми пожеланиями) или в действительные грехи, и стыдясь исповедовать то по тщеславию, умалчивает, а чрез умолчание такое мало-помалу приходит и в совершенное неверие (отцу своему); или когда кто, увидев тебя состоящим под влиянием какой-либо страсти, осудил тебя и отвратился от тебя. Признаком отвращения таковых от тебя да будет тебе, если ты опытен, взор лица их или, если это тебе неподручно, изменение во внешнем виде сравнительно с обыкновенным. Ибо учишь ли ты такого, или обличаешь, или утешаешь, он держит вид, будто принимает внушения твои, но видно, что он принимает их слухом, но сердцем не принимает, что они неприятны ему, что он пересмеивает их или раздражается против них. Если иной раз, желая испытать, чист ли он от страсти, велишь ты ему причаститься или другое что сделать, он тотчас соглашается сделать это без всякого раздумывания, чтоб ты не обличил его. – Врачевство для таковых – молитвы к Богу усердные со слезами, умножение любви, частое внушение, телесное упокоение и всегдашние собеседования, иногда кроткие и усладительные, а иногда строгие и обличительные, как лучше и пригожее к тому, чтоб они слушались и умягчались нравом.
38) Когда ученик твой скажет о некоторых братиях, что они благоговейны и похвалит их, ты промолчи. Если он спросит тебя о них, ответь со смирением: «поверь мне, отче, – не знаю; я, будучи малосмыслен, долг имею смотреть за своим нерадением; что касается до других, то они все по благодати Божией святы и добры; впрочем, каждый что посеет, то и пожнет». И ты не хвали и не осуждай никого в частности, но всех их хвали, – особенно, когда придет ученику твоему помысл, будто ты имеешь к кому-либо из них особую веру. Таким способом он ублагонастроится и избавится от того помысла.
39) Если два юных брата возымеют любовь между собой в простоте сердца, и ты, услышав от иных, что эта любовь их не добрая, а страстная, – чувствуешь понуждение пресечь такое их друг к другу пристрастие, когда случится, что они часто ходят к тебе; то добре суди, как надлежит тебе вести к ним беседу о том, что может их упользовать, чтоб вместо пользы не причинить им вреда. Итак, если думаешь, что что-либо из сказанного тебе похоже на правду, позови одного из них и, беседуя с ним с истинной любовью, с лицом радушным и с душевной приятностью, толкуй ему о многих и разных предметах, но в эту речь свою внеси малое нечто и некоторым образом прикровенно и касающееся той страсти; затем скажи ему: внимать себе подобает нам, брате, потому что ходим посреди сетей, и несть наша брань к плоти и крови, но к началом и ко властем, к духовом злобы (Еф. 6, 12), и враг наш яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити (1 Петр. 5, 8). Уже многих он из великих подвижников победил в брани; тем легче одолеет он тех, кои подобно мне нерадивы. Внимай убо себе и блюдись от сосложения со всякими помыслами, и от особенного с каким-либо братом содружества, чтоб не вплестись тебе опять в прежние грехи или может быть и худшие. Прибавив после сего еще что полезное о других вещах, чтоб рассеять всякое подозрение, – отпусти его. Другого же совсем не трогай. Если этот, с коим говорил ты, дельный человек и подвижник истинно духовный; то он от одних к нему твоих слов разойдется с тем, если имеет веру к тебе, или разорвет он содружество то от стыда, или от тщеславия, или от страха, – так как иные по этим трем причинам с помощью благодати Божией отстают от страстей без труда и подвига. Если увидишь, что и после этого взаимное пристрастие сих юных остается по-прежнему, тогда призови и другого – одного, может быть, более бесстрастного, и потолкуй ему, подобно как и первому, или больше того. Потом прибавь и следующее: «слышал я, что ты имеешь любовь к такому-то. Зная вас обоих, я уверен, что эта любовь между вами духовная. Но чтоб иные не соблазнялись, послушай меня, если хранишь любовь и веру ко мне, перестань вести с тем братом беседы и сидеть наедине. И это тем охотнее, что игумен имеет хорошее о тебе мнение и намерен представить тебя к рукоположению». Сказав это, начни бранить и укорять другого, что он и страха Божия не имеет, и принадлежит к числу плотяных людей. Этим расположишь его отстать от того или по духовному побуждению, или по страсти тщеславия, хиротонии ради, о коей ты сказал.
Преподобный Никита Стифат
Краткое сведение о преподобном Никите Стифате
Преподобный Никита, пресвитер Студийской обители, искреннейший ученик св. Симеона, Нового Богослова, процветал в одиннадцатом столетии. Он посвящен был св. Симеоном во все таинства духовного любомудрия и в такой мере усвоил себе все добродетели его, что являлся воистину вторым параллельно с учителем своим солнцем, отражающем в душе своей все лучезарные преломления благодатных даров его и учений. – Потом и сам по себе, с неусыпными трудами углубляясь в Божественные Писания, иное же и делом испытав и пережив, собрал он премножество прекраснейших воззрений на порядки духовной жизни, и соделав чрез все сие ум свой как бы чреватым божественных и преестественных созерцаний, породил высокие и премудрые изречения, как желающим можно удостовериться из предлагаемых трех сотниц их, которые, если кто назовет точным правилом деятельной жизни, руководством к непогрешительному ведению, – зерцалом совершенства богоподобной жизни, одним словом, богатейшею сокровищницею нравственных уроков и умозрительных идей, тот скажет о них настоящую истину. Они как высоки по мыслям, так благолепны и по красоте выражений, так что недоумеваешь, мысль ли, в них заключающаяся, или красота изложения такое услаждение вливают в душу читающих.
Никиты преподобного монаха и пресвитера святейшей обители студийской
Деятельных глав [15] сотница первая
1) Четыре, полагаю, есть причины, побуждающие писать о душеспасительных вещах. Первая есть свобода, самое, разумею, бесстрастие души, чрез притрудное делание достигшее до естественного созерцания творения и оттоле вступившее в мрак Богословия. Вторая, слезами и молитвою производимая, чистота ума, от коей рождается слово благодатное и источаются струи спасительных разумений. Третья – вселение в нас Святой Троицы, от Коей исходит светолитие Духа на пользу всякому из очищаемых для проявления таин Царствия Небесного и откровения сокрытых в душе сокровищ Божиих. Четвертая, – лежащий на каждом, получившем талант слова разума (1 Кор. 12, 8), долг, по смыслу угрозы Божией, гласящей: рабе лукавый и ленивый, подобаше тебе вдати сребро Мое торжником: и Аз пришед, истязал бых свое с лихвою (Мф. 9, 25–27); по каковой причине, конечно, и Давид говорил: се устам моим не возбраню: Господи, Ты разумел еси. Правду Твою не скрых в сердце моем, истину Твою и спасение Твоерех, не скрых милость Твою и истину Твою от сонма многа (Пс. 39, 10, 11).
15
Которых глав по нумерации недостает, те опущены по крайней темноте их.
2) Начало жизни по Богу – всецелое удаление от мира. Удаление же сие есть отвержение пожеланий души и земного мудрования отменение: вследствие чего, востекая к божественному мудрованию, соделоваемся мы из плотских духовными, умерщвляемы бывая плоти и миру, оживотворяемы же в душе, во Христе и Духе.
3) Ведение о Боге неложное, вера глубоко-внедренная, при презрении всего видимого, и добродетельное действование, чуждое самолюбия – се треплетная вервь, которая, по Соломону, не скоро расторгнется (Еккл. 4, 12) от духов лукавствия.