Добровольцы, шаг вперед!
Шрифт:
* * *
Подполковник Мухин потерял покой. Хотя Еренков и не "грабил" его, не забирал инструкторов-летчиков, те сами каждый день вместо отдыха после ночных полетов часами простаивали у кабинета командира ЗАПа, чтобы попроситься в Комсомольский полк. Старшина Даев, старшина Шмелев, младший лейтенант Ершов с большой группой летчиков прямо-таки выводили Мухина из терпения.
– Куда я вас отпущу!
– кричал он на них.
– Кто будет новичков натаскивать в ночных полетах?
На другой день штаб Комсомольского авиаполка, представленный пока лишь капитаном Чухно, начал уже действовать. Михаил Андреевич - так звали капитана - оказался человеком с редким талантом организатора. Люди к нему тянулись, как к магниту железо. А он, спокойный, рассудительный, умудренный фронтовым опытом, отбирал в полк летчиков и техников с настоящими бойцовскими характерами. С некоторых чересчур горячих тактично снимал налет романтики, объясняя всю многотрудность работы, именно работы, легкомоторной авиации в ночных условиях, под яростным огнем врага. Других же, которые, казалось, и слышать не хотели о тихоходах У-2, буквально зажигал рассказами о лихих и дерзких налетах "королевской авиации" на ближние тылы оккупантов.
В полк уже зачислены двое из тех, кто вместе с Чухно "нюхал порох" на юге. Первый - немного мрачноватый и резкий, словно с какой-то сильной внутренней пружиной мгновенного действия, штурман старшина Иван Дубовиченко. Старшина по званию, он в кругу равных, но не испытанных огнем, чувствовал себя по меньшей мере лейтенантом. Чухно, вероятно, специально приглашал Ивана на свои беседы с молодыми летчиками и штурманами. Его рассказы о том, каков фриц в деле и какими возможностями располагает маленький "кукурузник" в борьбе с сильным противником, новобранцы, еще не видавшие настоящей опасности, всегда слушали очень внимательно и с большим интересом.
Вместе с Дубовиченко был зачислен в полк штурман звена со знаменитой фамилией - Суворов. Тоже фронтовик. Громкая фамилия никак не подходила к спокойному, неразговорчивому парню, мордвину по национальности. Он мог сутками сидеть в веселой компании и за это время не проронить ни слова, оставаясь в тени. И внешностью своей он не выделялся. Рост - немного выше среднего. Плечи, хоть и широкие, но покатые - явный признак увальня, лежебоки. Нескладно сидящая, еще довоенного образца суконная гимнастерка. На узком продолговатом лице - крупный острый нос. Словом, внешность непривлекательная. Но зато Иван был отличным штурманом, с особым, суворовским, характером, который позднее он покажет не раз.
Из обстрелянных, повидавших войну во всех ее суровых ипостасях, влились в полк летчики Григорий Катиловский и Михаил Герди, штурманы Георгий Маслов, Иван Хорошайло, Сергей Кудрявцев...
* * *
В один из вечеров, оказавшихся для меня по какой-то чистой случайности свободным, я еще раз встретился со своим бывшим инструктором Виктором Климовым.
– Что-то тебя на "посиделках" не видно да и в городском парке ты в последнее время не появляешься, - сказал он.
– Сосватан.
– Кому?
– Служу в Комсомольском полку, - с гордостью ответил я.
– А кто у вас командиром?
– Какой-то Еренков, майор.
– Еренков?
– с удивлением переспросил Виктор.
– И ты говоришь "какой-то". Да как же ты не знаешь своего начальника?!
И Климов рассказал мне удивительную историю. Оказывается, наш командир еще в 1935 году, в мирное время, совершил настоящий подвиг, предотвратив, рискуя жизнью, аварию самолета. Впоследствии об этом героическом поступке был снят документальный фильм, вошедший в киносборник "Новеллы о героях-летчиках".
...В зимний солнечный день на аэродроме выполнялись обычные тренировочные полеты. Молодые летчики отрабатывали посадку с боковиком, а штурманы тренировались в полетах по маршруту. Все шло по обычному установленному порядку. Казалось, ничто не предвещало беды. И вдруг - тревога: у одного экипажа в воздухе произошла серьезная поломка самолета. Возвратившийся из зоны Р-5 уже заходил на посадку, когда стоявший у посадочного Т командир части заметил, что передний амортизатор правой лыжи на самолете оборвался и лыжа стала вертикально. Немедленно выложили крест - посадка запрещена. Самолет ушел на второй круг.
На земле в это время решали, как спасти экипаж. На одну лыжу сажать самолет рискованно: торчащая вертикально "нога" помешает, и быть аварии, а то и... Жизнь людей дороже любой машины. И на земле принимают решение - экипаж должен покинуть самолет с парашютами.
Полеты срочно прекратили. Над аэродромом кружился лишь один Р-5 с поврежденной "ногой". Он выполнял одну "коробочку" за другой. В воздух поднялся самолет, на борту которого было написано: "Прыгайте с парашютами".
Но летчики, находившиеся в аварийном Р-5, тоже успели передумать о многом. Они понимали, что машина создана руками людей, на нее затрачены большие народные деньги. И вот из-за пустяка, разрыва амортизатора, из-за какого-то резинового жгута через минуту-другую самолет превратится в груду обломков.
– Спасти машину все-таки можно, - сказал командиру экипажа Петру Высокосу Михаил Еренков.
– Что ты придумал?
– спросил летчик.
Штурман подробно изложил свой план. Он хотя и рискованный, но вполне осуществимый. Можно попробовать. Летчик согласился: попытка - не пытка.
На земле с волнением следили за действиями смельчаков. Вот летчик уменьшил скорость самолета. Из второй кабины, как для прыжка с парашютом, но только не на левое, а на правое крыло выбрался штурман.
– Что они там, перепутали все, чему учили?
– Куда, куда тебя повело?!
Штурман шагнул вперед, нагнулся, достал правой рукой до передней кромки крыла и лег.
Ледяной ветер обжигал Еренкову лицо, руки. Казалось, еще мгновение - и ветер сбросит этого презревшего опасность человека.