Добровольная пленница

Ветер Морвейн

Безвыходность ситуации бесила Исабеллу ещё сильнее, чем глупость положения, в котором она оказалась. Она дважды ещё ходила на карнавал в надежде увидеть там незнакомца с соколом, но так и не встретила ничего, кроме навязчивости Джиовачино и дурацких шуток Лорензы. Да и те вели себя странно – Джиовачино без конца прятал лицо, и без того едва видимое из-за маски, в пушистый шарф, а Лоренза не переставала смотреть на Джиовачино с угрозой и осуждением.

Исабелла рубила манекена уже третий час. Солнце склонялось к горизонту, и близилось

время принимать решение – собирается ли она на карнавал в эту ночь. Исабелла не хотела. Все пёстрые наряды казались ей бесцветными, а грохот музыки раздражал. Она хотела одного – увидеть незнакомца ещё раз.

Об этом и думала Исабелла Моретти в тот момент, когда, нарушая её монотонную сосредоточенность, из-за угла дома раздался крик:

– Сеньорина Моретти! Сеньорина Моретти!

Исабелла с размаху воткнула шпагу в песок и повернулась на крик.

– Сеньорина Моретти! Пришли вести от вашего… От ваших… – появившаяся во дворе служанка – рыжеволосая девчушка по имени Джудитта – явно не знала, как вернее назвать новых наёмных работников.

– Дай сюда, – Исабелла вырвала из её рук конверт, сломала печать и, вынув сложенный вчетверо листок, принялась читать, – граф Эмилио Кавалли…

Исабелла сама не заметила, как губы её расплылись в улыбке.

– Почему так мало? – спросила она, поднимая глаза на Джудитту. – А, впрочем, откуда тебе знать, ты же совсем дурочка. А ну-ка, принеси мне чернила и перо. Постой, лучше идём со мной, я сама всё сделаю, а ты только отнеси письмо моим… – она хмыкнула, тоже затруднившись с названием, – моим помощникам.

Исабелла торопливо направилась к дому, поднимая высокими сапогами тучи пыли и на ходу ослабляя ворот свободной рубашки, в которой занималась с мечом.

Добравшись до кабинета, она рухнула на стул и обмакнула перо в чернильницу, быстрыми росчерками набросала несколько строк, суть которых сводилась к тому, что за выплаченные деньги она желала знать больше, а её поручителям следовало работать быстрей. Свернула листок, спрятала в конверт и, запечатав сургучом, вручила конверт Джудитте.

– Бегом. И прикажи приготовить мне ванну, платье и свежее бельё. Да поскорее, вечно вас надо ждать до самой ночи!

Она откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Да, её соглядатаи сообщили мало. Но они сообщили главное – имя графа и адрес, по которому он проживал.

Исабелла улыбалась.

***

Карета остановилась у глухого забора, из-за которого виднелись верхушки кипарисов, но никак не контуры дома, где должен был обитать граф Кавалли.

Исабелла выбралась наружу и прошла немного вдоль стены, оглядывая её со всех сторон. Затем подошла к проходной и позвонила в колокольчик, висевший в стороне от ворот.

Какое-то время было тихо. Забор, похоже, тянулся вдоль всей улицы от конца до конца. Прохожих не было, и даже издали не слышалось человеческих голосов.

Потом в глубине двора кто-то закряхтел,

зашуршал гравий, и у ограды появился седой дворецкий в простой суконной ливрее.

– Синьорина? – спросил он вежливо, но с явной долей напряжения в голосе.

– Моё имя маркиза Моретти. Я хочу видеть графа Кавалли, – сообщила Исабелла голосом принцессы, приехавшей осмотреть свои владения.

Дворецкий покряхтел ещё немного, и когда Исабелла уже ожидала, что он достанет из-за пазухи ключ, сообщил:

– Граф Кавалли не принимает.

– Может, вы хотя бы спросите у него самого?

– Незачем спрашивать, снньорина. Граф Кавалли не принимает с самого утра.

Исабелла заколебалась ненадолго.

– С ним что-то случилось? – спросила она осторожно. – Он нездоров?

– Да… Мигрень, синьорина.

Исабелла разозлилась в один миг. На кого никак не походил граф Кавалли, так это на томного горожанина, страдающего от мигреней. Если бы дворецкий отговорился старой раной, внезапно давшей о себе знать, или хотя бы дурным расположением духа, у него ещё был бы шанс отделаться от незваной гостьи. Теперь же Исабелла поняла абсолютно точно, что верить старику нельзя.

– И когда же у него пройдёт мигрень? – поинтересовалась Исабелла, не скрывая злости. – Быть может, посоветуете мне прийти завтра?

Дворецкий помялся.

– Я бы не советовал, синьорина. У графа очень часто бывают мигрени. А когда они проходят – так я ведь не Огнетворный Иллюмин, чтобы такое знать.

– Иными словами, вы отказываете мне от дома, – глаза Исабеллы сверкнули.

– Этого я не говорил…

– Вы утверждаете, что семейство Моретти недостойно отужинать в доме Кавалли?

– Вы не так поняли, я всего лишь…

– Вы оскорбили весь мой дом. Вы, как человек опытный, должны понимать, какой скандал это повлечёт при дворе!

– Ваше сиятельство!..

– Полагаете, мне следует сразу обратиться к Папе, чтобы он рассудил наш спор?

– Помилуйте! – дворецкий дрожащей рукой потянулся к ключу, но явно всё ещё не решался открыть.

– Что за шум, Луиджи? – послышался из недр дома подобный раскату грома голос, и по позвоночнику Исабеллы побежали мурашки, когда она узнал его обладателя.

– Мой господин… – голос дворецкого дрожал, когда он отвечал, а глаза метались от фигуры Исабеллы, стоящей за воротами, до дверей особняка.

– Ваш слуга оскорбляет меня! – крикнула Исабелла так громко, что услышал бы весь квартал, будь на сотню метров в округе ещё кто-нибудь живой.

– Ваша милость! – в голосе дворецкого прозвучала мольба, но теперь он, кажется, обращался разом к обоим – к своему господину и молодой наглянке, явившейся в дом.

– Он делает верно, – отрезал всё тот же голос, и Исабелла подумала, что на поле боя, должно быть, граф Эмилио легко перекрывал им шум битвы, отдавая команды. От этой мысли новая волна дрожи пробежала по спине, а внизу живота стало жарко.