Доброй ночи, мистер Холмс!
Шрифт:
– Ничего. Я умею печатать на машинке, – немного резко ответила я. – Тебе незачем за меня переживать. Благодаря тебе и Годфри теперь меня знают в Темпле…
– Да мне прекрасно известно, что ты справишься без меня… без нас. Но справимся ли мы без тебя? Я чувствую, впереди меня ждут большие перемены в жизни. В некотором роде это меня пугает.
– Пугает? Тебя? После того как ты выходила на сцену перед полными залами? После того как тебе пришлось столкнуться лицом к лицу с вооруженными громилами? После того как тебе удалось сбежать от самого короля? Поверь мне, брак и общество Годфри, по сравнению со всем этим, выглядят далеко не столь пугающе. – Из столовой, будто в подтверждение моих слов, раздался вопль попугая. – В перспективе остаться в одиночестве меня ужасает лишь одно – райский голосок Казановы.
– После того как мы устроимся, ты с Казановой сможешь приехать к нам за границу, – предложила Ирен, бросив на меня из-под ресниц испытывающий взгляд.
– Да, пожалуй, – задумчиво проговорила я. – Хотя бы на праздники. Все-таки вы с Годфри на тот момент будете уже респектабельной четой, состоящей в официальном браке…
Я не успела закончить, потому что Ирен весело расхохоталась:
– А вот респектабельности я тебе не гарантирую. Спешу тебя заверить, что мы с Годфри будем постоянно закатывать друг другу скандалы! Считай, что я тебя предупредила. Первым делом нам надо будет продать Бриллиантовый пояс.
– Продать?
– Нам понадобятся деньги. Время от времени я смогу давать концерты, точно так же, как и здесь. Что касается Годфри… – Она нахмурилась, но тут резко постучали.
Служанка открыла дверь, и к нам влетел Нортон, уже успевший снять шляпу и перчатки, которые теперь держал в руках. Швырнув их на полку, он кивнул мне в знак приветствия и, схватив Ирен за руку, потащил ее в гостиную. Я проследовала за ними как кошка – беззастенчиво, тихо, и всем своим видом выражая любопытство.
– Все как мы и ожидали, – объявил Годфри, меряя шагами комнату. – Я побывал на Бейкер-стрит и расспросил тамошних зевак. Позавчера вечером, примерно в то время, когда из особняка Уайльда стали разъезжаться гости, у дома двести двадцать один би по Бейкер-стрит остановилась изящная карета, запряженная парой рысаков, из которой вышел некий человек. По словам зевак, это был «цветущий великан» в сапогах до колена, а на его плащ «ушло столько меха, что хватило бы и на попону для лошади». На лице его была «очаровательная миленькая полумаска, совсем как у взломщика».
– Это точно был король! Значит, у нас совсем нет времени! – воскликнула Ирен.
– Я уже обо всем договорился в церкви Святой Моники. Если ты хочешь, чтобы мы официально стали мужем и женой, мы должны быть там к полудню.
– К полудню? – нерешительно переспросила Ирен. Она выглядела ошеломленной, что случалось с ней крайне редко.
– Именно. – Годфри замер. – Мне казалось, что мы обо всем договорились вчера вечером.
– Да, но… просто столько всего случилось… и так неожиданно. Нашелся Бриллиантовый пояс, приехал король, вмешался Шерлок Холмс… теперь венчание…
– Ирен… Ты не из тех женщин, что мнутся и колеблются.
– Вообще-то да, но… Годфри… Я со своим голосом смогу найти работу в любой стране. А ты? Что делать с твоей профессией? Ты же не сможешь заниматься юриспруденцией в Европе…
Нортон поднял руки, словно дирижер, призывающий к тишине:
– Законы есть в любой стране. Да и англичане сейчас живут повсюду. Не беспокойся, я найду, чем себя занять.
– Но тебе придется поставить крест на всем, чего ты успел добиться здесь, заплатив такую высокую цену… Экзамены на адвокатскую должность, работа в Темпле, имя… Столько потрачено сил – и со всем придется расстаться.
– Иными словами, ты говоришь, что мне придется распрощаться с респектабельностью.
– Думаю, да.
– Ну и черт с ней! Экзамены я на адвокатскую должность сдал? Значит, справлюсь и с другими трудностями. Когда ты бежала из Богемии, тебе пришлось проститься со всем, что у тебя было, – оперой, иллюзиями, даже одеждой! Думаешь, мне такое не под силу?
– Это моя битва.
– Именно. А значит, и моя. Она наша. Думаешь, я дам тебе сбежать в Европу одной, прихватив с собой Бриллиантовый пояс? Ведь это в том числе и моя семейная реликвия.
Несмотря на то, что Годфри заявил свои права на пояс в шутку, его слова отчасти успокоили тревогу Ирен. Подруга кинула на меня быстрый взгляд.
– Я уже сказала Нелл, что нас ждет в ближайшие день-два.
Годфри вытащил из кармана золотые часы и посмотрел на циферблат.
– У нас мало времени. Через двадцать минут жду тебя в церкви Святой Моники. Но сперва у меня есть дело на Риджент-стрит.
– Годфри… Двадцать минут? Тебе понадобятся крылья!
– У меня они уже есть, мой ангел! – Поспешно обняв Ирен, он выбежал в аванзалу. Мы услышали, как за ним захлопнулась дверь, после чего из-за окна донесся голос Нортона, обращавшегося к ожидавшему его кучеру: – Гони как дьявол! Сперва к Гроссу и Хэнки на Риджент-стрит, а потом к церкви Святой Моники на Эджвер-роуд. Полгинеи, если домчишься за двадцать минут!
Снаружи загрохотали колеса кэба и застучали копыта набирающей скорость лошади… Мы с Ирен переглянулись и, словно по команде, бросились к лестнице.
– Совсем как в Париже, – хохоча, поделилась со мной подруга, когда мы добежали до ее спальни. – Впереди одно из важнейших событий в моей жизни, а мне нечего надеть.
– Ну да, твой нынешний наряд уступает роскошью костюму, который ты носила, когда играла роль Золушки, – сказала я, окинув взглядом достаточно милое домашнее платье, расшитое полосками замши и отороченное ярко-зелеными бархатными лентами. – Бриллиантовый корсет остался у мистера Тиффани, – озорно улыбнувшись, пояснила я.
Не говоря ни слова, Ирен принялась поднимать верхние юбки, и мне стало интересно, что она запрятала в потайных кармашках на этот раз.
– Быстрее, Нелл, помоги мне.
Взяв на себя роль камеристки, я ухватилась за верхнюю юбку, держа ее в поднятом состоянии, а Ирен быстро застегнула на талии Бриллиантовый пояс, ниспадавший дождем белого пламени на нижние юбки из тафты.
– Его никто не увидит, – печально проговорила я, после того как опустила верхнюю юбку и подруга привела платье в порядок.