Добрыня и Дунай

Лучше побудить да потегатися,

Да силушки своей да попытатися».

– Ох ты ой еси, ты удалой добрый молодец!

Да будет тебе спать – пора вставать,

От великого сну пробужатисэ,

От великой хмелинки просыпатисэ!-

Розбужался Добрыня от великого сна,

Садилса Добрыня на добра коня,

Поехали они во чисто поле.

Они

Добрыня победил Дуная.

Как тут было, не знаю.

Три раза съезжались.

Выпадал Дунай из седёлышка,

Скокал Добрыня с добра коня.

Расстёгивал латы железныя,

Порол Добрыня груди белые.

Розбудил он Добрынюшку Микитица,

Хваталисе они дратца на рукопашецку,

Они билисе, дрались да трои сутоцки.

Как о ту ныньце о пору, да о то время

Кабы стар-ле казак да Илья Муромец,

Выезжал стар казак да во чисто поле,

Как со тем же Олёшинькой Поповицом,

Говорит стар казак дак Илья Муромец:

– Ой ты ой есь, Олёшинька Поповиц брат!

Слезывай ты тепериця со добра коня,

Припадаи-ко к земле да юхом правыим,

Не стуцит-ле-де-ка матушка сыра-земля,

Не дерутца-ле где руськие богатыри;

Кабы два ноньце руських, дак помирить надо,

Кабы два ноньце неверных, дак прогонить надо,

Кабы руськой с неверным, дак пособить надо.-

Припадал-то Олёша да ухом правыим:

– Как не где нонь не стуцит да мать сыра-земля.-

Как скакал-то старой да со добра коня,

Припадал он ко матушке сырой-земле,

Там стуцит-ле ведь матушка сыра-земля,

Да под той же сторонушкой восточноей;

Как прямой-то дорогой ехать месяцы,

Выезжал-то стар казак да ровно в три часа.

Закричал стар казак да зычным голосом:

– Уж вы ой еси, удалы добры молодцы!

Вы об цём деритесь, дак об цём ратитесъ?

Разве на земли-то стало да ныньце юзко вам?

Кабы до неба-то стало да ноньце низко вам?

Они то ноньце дерутса, не варуют,

Они пуще дерутса, пуще ратятса,

Да скакал-де старой дак со добра коня,

Он хватал-де обех ноньце в охабоцьку:

– Ох вы ой еси, удалы да добры молодцы!

Вы об цём нынь деритесь, да об цём ратитесь? –

Кабы стал ему Дунай ноньце высказывать:

– Я ведь за морем ноньце жил, да за синиим,

Я за синиим жил за Варальскиим,

У того же я Семена Лиховитого,

Я ведь три года жил да ровно в конюхах,

Да и три года жил да право в стольниках,

Да и три года жил я в поннощычках,

Да прошло же тому времю ровно деветь лет,

Я ведь выжил всю посудушку хрустальнюю,

Я выжил-ле ведра да зеленым вином,

Я выжил-ле бадьи да с мёдом сладкиим,

Да я выжил-ле столы белодубовыя,

Да я выжил шатёр да чернобархатной.

Захотелось мне-ка ехать во свою землю,

Во свою-ле землю, ноньце на родину,

Я поехал нонь топере да во свою землю,

Выезждял я теперь да на чисто поло,

Я поставил свой шатёр да на чисто поле,

Розоставил я столы белодубовыя,

Розоставил я вёдра да зеленым вином,

Розоставил я бадьи да с мёдом сладкиим;

Захотелось мне-ка съездить за ёхвотою,

Написал я ерлык да скору грамоту:

«Кабы хто ныньце в моём шатре попьёт-поест,

Как попьёт-до поест, право покушаест,

Не ехать живому из чиста поля».-

Говорит им стар казак да Илья Муромец:

– Те спасибо нонь, Дунай да сын Ивановиц

Не оставляшь свой шатёр без угроз ты молодецкиих,

Те спасибо-ле, Добрынюшка Микитич млад,

Не боишься ты угроз да молодецкиих.

***

Былинный сюжет о бое Добрыни с Дунаем, как и другие былины о поединках богатырей, считается поздним. В классическом и более древнем – сюжете о совместной «добывании невесты» Дунаем и Добрыной Никитичем эти два богатыря едут во товарищах. Здесь жо воссоздана как бы предыстория мирной поездки Добрыни и Дуная, рассказано, как в поединке они впервые познакомились. Такие дополнительные сюжеты в XVI-XVII веках возникали о всех любимых героях, былинные биографии которых приобретали вполне законченный вид. Но характерно, что наиболее древние сюжеты сохранялись в неприкосновенности в качестве отдельных былин, а новые лишь дополняли или поясняли их.

В публикуемом варианте, записанном в устьцилимском селе Замежное А.М. Астаховой 13 июля 1929 года от Савелия Дементьевича Чупрова, рассказ доведен только до середины. Описания самого поединка в нем нет, что сказитель и оговаривает: «Они тогда съехались. Добрыня победил Дуная, как тут было, не знаю. Три раза съезжались». И он дает свою концовку былины. Но дело в том, что в 1902 году в том же самом селе Заможное та же самая былина была записана Н.Е. Ончуковым от сказителя Анкудина Ефимовича Осташева. Поэтому в данном случае конец её приводится по записи Н.Е. Ончукова. Но и вариант А.Ф. Осташева несколько отличается от других своим «мирным» разрешением конфликта. По другим, довольно устойчивым версиям в финале былины князь Владимир сажает Дуная во темный погреб же.

Тексты публикуются пo изданиям: Астахова А.М. Былины Севера. т. 1, № 49; Ончуков Н.Е. Печорские былины. Спб., 1904, № 7.

Примечания С.Н. Азбелева