Добрый убийца

Анисимов Андрей Юрьевич

— Анализы у тебя нормальные, можно идти домой. Внизу тебя ждут.

— Кто ждет? — спросила Надя и приподнялась на подушку.

— Много женщин. И муж среди них, — усмехнулся доктор и подошел к соседке:

— У вас, Овсеева, здоровье железное. Анализы — как будто операции и не было. До вечера отдохните, и если температуры не будет, отправляйтесь домой.

— Что я здесь до вечера буду торчать? Мне мужа надо кормить. Он в семь с работы приходит, — ответила Овсеева и снова уткнулась в книжку.

Надя

спустилась вниз, получила свои вещи, переоделась и вышла в холл.

— Надька, ура! — бросились к ней сестры и Елена Николаевна. Надя обнялась с родными и огляделась. Подполковник стоял у дверей и улыбался. Он держал в руках огромный пакет. Надя подошла к мужу. Петр положил пакет на стул, обнял жену и прижал к себе.

— Как хорошо, что все уже позади, — сказал он, вынул из пакета огромную рыжую шубу, встряхнул ее и подал жене.

— Что это, Петя? — удивилась Ерожина.

— Это тебе, чтобы не мерзла, — ответил Петр Григорьевич и как ребенка впихнул Надю в мягкий пушистый мех.

У подъезда стояли три машины. «Мерседес» Кроткина с незнакомым водителем, «Волга» Аксенова с Петровичем за рулем и старенький жигуленок Михеева.

Надя вышла и не понимала, куда ей садиться. Машины Ерожина она не увидела.

— А где «Сааб»? — спросила Надя.

— Махнулся с Глебом не глядя, — улыбнулся Петр Григорьевич и распахнул дверцу «Жигулей». — Поедешь со мной или выберешь транспорт покомфортабельнее?

Надя засмеялась, уселась в «Жигули» и прижалась к мужу. Автоколонна медленно двинулась от больницы.

— Господи, какое счастье, что я на свободе, — сказала Надя и погладила мех на рукаве. — Эта шубка стоит кучу денег. В больнице со мной лежала женщина. Она сделала аборт, потому что им с мужем не на что кормить ребенка. Представляешь?

— Люди живут по-разному. В большом городе, как в лесу. Выживают те, кто посильнее.

Это не обязательно те, кто лучше… — философски заметил Ерожин.

— Ты разбогател?

— Я вернул твои деньги — разве ты не посмотрела, что положил Глеб на антресоли?

— Нет, а зачем?

— Хотя бы для того, чтобы не занимать у родителей на билет в Самару.

— Как ты догадался про Самару? Я не говорила…

— Увидел Шуркино письмо и вычислил.

Ты забыла? Муж у тебя сыщик.

— Я испугалась, что ты полетел в Самару драться с Алексеем.

— Что-то вроде этого я и подумал.

— Ты ее видел?

— Кого?

— Шуру.

— Ты ее тоже скоро увидишь, — усмехнулся Ерожин. — Тебе предстоит узнать много нового. Готовься к сюрпризам. Мы с тобой через несколько дней большой компанией едем в Самару.

— Ой как хорошо. А кто в компании?

— Я нашел Алешиного друга. Его с женой Глеб привезет в Москву, и мы вместе двинем на Волгу. Он привезет и Веру с дочкой. Те получат свою часть кадковского наследства и вернутся в Питер. А мы с Халитом, Дарьей и Алексеем поедем в Самару.

— Тебе Алеша понравился? — Надя ждала ответа, затаив дыхание.

— Я же тебе в больнице рассказал, что мы так обнимались, что перевернули машину.

— Я думала, ты просто дурачишься, чтобы меня развеселить.

— Нет. Я сказал правду, — заверил Ерожин и опустил руку в карман. Его мобильный телефон пропел свою мелодию.

— Петр, говорит Суворов.

— Слушаю, Витя.

— Ты не знаешь" что происходит с Таней Назаровой?

— Нет. А что случилось?

— Она появилась на работе сразу после приезда из Москвы, написала заявление об уходе и отправилась в Питер к родителям.

Я думал, ты в курсе, почему она так поступила. Гриша очень расстроен. Таня сказала ему, что больше не вернется, и отказалась выходить за него замуж.

— Нет, Витя. Мы с ней об этом не говорили..

— Ну тогда извини.

Ерожин убрал телефон в карман и несколько минут рулил молча.

— Что-нибудь случилось? — с тревогой спросила жена.

— Нет, милая', все в порядке.

Надя заметила, что они свернули на Фрунзенскую набережную, но поворот к дому Аксенова проехали.

— Петя, ты за разговором проскочил. Нам же направо.

— Не волнуйся, я все вижу. — Ерожин свернул в следующий переулок и остановился у дома, как две капли воды похожего на аксеновский. С удовлетворением оглядев грузовик с надписью «Доставка мебели», он вышел и открыл жене дверцу.

— Петя, мы куда? — заволновалась Надя.

Она не понимала, зачем ее сюда привезли.

— Домой, Наденька, — мы теперь тут живем.

Надя замолчала и, удивленно поглядывая вокруг, пошла за мужем. «Волга» и «Мерседес» подкатили следом, и вся компания двинулась к подъезду. Лифт остановился на пятом этаже. Петр достал из кармана ключи, но дверь в квартиру оказалась открытой.

— Что вы, диван не можете в угол нормально загнать? — услышала Надя баритон Кроткина.

— Шкаф задвиньте до стены. Так, теперь вправо, — это уже звучал бас Грыжина.

— На себя прими, потом вправо и чуть назад. — Надя остановилась у порога. Третий голос был до боли знаком.

Надя вошла и увидела Алексея. Ростоцкий без рубашки и босиком орудовал с рабочими.

— Алеша, — прошептала Надя. — Как я рада, что ты тут. Видишь, я тебе все наврала, и ты не сможешь стать крестным отцом нашего ребеночка.

— Он бы и так не смог им стать, — сказал Ерожин и, обняв Алексея, подвел его к жене.

— Почему ты так говоришь, Петя?

— Потому что Алексей Гаврилович Ростоцкий и есть твой родной отец, — сказал Ерожин и достал из портмоне фотографию.