Добыча ярла Бьорка
Шрифт:
Но Кира лишь рассмеялась.
– А ты не плодись, муженек, если так за земли переживаешь. И всё унаследует Дан. По закону, - девушка перестала улыбаться, исподлобья взглянув на Хотборка и уперев руки в стоящую рядом бочку, - Никогда меня так не унижали, как в ту ночь, когда сбежал ты из моей постели прямо в брачную ночь. Больше я тебя туда не пущу...Куда бежал - там и пасись, Хотборк. И последнее...
Кира медленно подошла к мужу и ткнула ему пальчиком в грудь.
–
– Что?
– Бьорк не выдержал и расхохотался, - Да ты ж баба!
– Просто согласись, - спокойно ответила на то Кира.
– Ладно, - фыркнул Хотборк. Это далось ему легко - слишком уж было невероятным, чтобы хотя бы попытаться всерьёз воспринять просьбу своей маленькой женушки.
– Что ж, решено...- Кира очаровательно улыбнулась, нарочито ласково провела рукой по его рубахе и отошла, - Иди, разгружайся, Хотборк. Я пока за пир похлопочу. Нам с тобой есть, что праздновать.
***
Возвращался на пристань Бьорк в растрепанных чувствах. Слова Киры жужжали в голове, только сейчас становясь объемными и реальными, раскрывая перед ним свой смысл до конца, словно распускающиеся бутоны. Он знал, что, очнувшись, Кира будет не в восторге от того, что была одурманена, но не оценил, насколько заденет её то, что он покинул супружеское ложе прямо в первую брачную ночь. Правду говорят, что нет ничего страшнее уязвленной женщины. И теперь Кира в попытке отомстить хочет отобрать у него право честно продолжить свой род и посягает на его амбиции...Гордец знает, чем уколоть гордеца. Да, он сам себе боялся в этом признаться пока, но, когда победа бы замаячила на горизонте, Хотборк бы обязательно поборолся за право быть конунгом. Впрочем, до победы ещё не близко, а Кира может быть отходчива и вскоре сменит гнев на милость.
Тем более, что Бьорк просто не мог жалеть о своём поступке. Миллион раз верни его в их первую брачную ночь, и он миллион раз сделал бы так же. И, даже если Кира выполнит все свои угрозы, - у него останется Хель. Она подарит ему сыновей, сильных, зачатых в любви. И он признает их, когда придёт время...А трон...
Что ж, у него будет его Унсгард, а это немало, как бы ни сладка была мысль о правлении на всех семи островах. Нет, Бьорк не жалел. Ни капли...Да и Хель, конечно, обрадуется тому, что не надо будет ей ни с кем делить его. Ну и что, что замуж пока не выйти, не произнести брачных клятв перед Вейлой. Зато только с ней он будет ночами, только её любить...Да, может и лучше так будет для всех. Настроение поднялось от подобных мыслей и захотелось побыстрее найти Хельгу, чтобы рассказать ей всё. Хотборк ускорил шаг.
Пристань уже почти опустела. Последние воины, переговариваясь, неспешно шли в сторону торговой площади. Бьорк покрутился, озираясь по сторонам, но огненных волос его ведьмы нигде видно не было. Зато Олафа приметил.
– Рыжую свою ищешь, ярл?
– крикнул ему приятель, - Так она к Вейле пошла - проведать.
И махнул в сторону горного склона, на котором прятался домик старухи. Бьорк кивнул и пошел в указанном направлении. Это хорошо - к Вейле и у него вопросы были...
Однако, когда постучал он в хлипкую дверь избушки, ответом ему послужила лишь тишина. Бьорк крикнул, потом толкнул дверь плечом, вошёл внутрь, огляделся. Никого. Пусто. Нахмурился и сел на лавку. Может в лес ушли, мало ли. В избе было тепло, в печке слабо потрескивали догорающие поленья, а значит Вейла совсем недавно была здесь. Ладно, он подождет. От нечего делать Хотборк подхватил топор, спрятанный за печкой, и вышел на задний дворик, где отметил горку не расколотых чурбанов. Ну, вот. Пока они там ходят - хоть доброе дело сделает...
Солнце постепенно клонилось к закату, женщин всё не было, и в груди у Бьорка всё разбухала тревога, заглушаемая лишь физическим трудом. Дрова он уже давно наколол, сложил у сенника. Теперь вот воды принес Вейле на неделю. На месте не сиделось - нервно как-то вдруг стало слишком. Плюнул и решил ещё сварить и похлебку. Может Хель уже в город вернулась? Скоро пир начнётся, все уж собрались наверно...Может уйти? Но что-то удерживало. Странное ощущение, что нет её там, а ему ждать надо...
Наконец дверь скрипнула, открываясь, и в избушку ступила Вейла, кутавшаяся в шерстяной платок. Зима потихоньку уже вступала в свои права, дыханием своим остужая вечерний воздух.
– Ох, и поесть сварганил? Молодец, - покачала головой старуха, заулыбавшись одними тонкими губами, взглянула же при этом внимательно и грустно, но быстро отвернулась, - Давно ждешь? Смотрю, дров наколол...
– Давно. Где Хель?
– Бьорк проследил за тем, как ведьма, шоркая, доплелась до лавки напротив и тяжело осела на неё, - В город ушла?
– Ушла...- эхом повторила старуха и подняла на него мутный сосредоточенный взгляд. Её крючковатые пальцы пошарились в переднике и, покряхтев, ведьма положила на стол перед ним сложенный вчетверо пергамент, - Тебе, мальчик мой. От Оли твоей.
У Бьорка дрогнули пальцы. Потянулся было к желтому листку и застыл. Это что же...? В ушах зашумело. Её взгляды, слова, поцелуи закружились вихрем в голове. Нет, надо открыть. Глупости. Быть не может. Они же... Схватил листок, быстро разворачивая. Раз прочёл, два. Кровь загрохотала по венам так, что всё тело затрясло.
Сука.
Прочёл ещё раз. Вскочил с лавки, смял проклятую записку, хотел в печку кинуть, но в последнюю секунду передумал, аккуратно развернул, прочёл ещё раз, уже не вдумываясь в смысл, а просто разглядывая каждую черточку, изгиб рун, выведенных её тонкой рукой. Рукой, которая ещё утром ласкала его...
Он ведь всё, к чему стремился, что уважал, предал ради неё. Всё!
Развязал войну, подверг опасности свой народ, оскорбил женщину, которую назвал женою, согласился отказаться от наследников, от возможности занять трон когда- нибудь...