Добыча золотого орла
Шрифт:
– Да почти ничего. Максимий уже почти десять лет в центурионах по всей империи, а до того вроде бы несколько лет состоял в преторианцах. Затем он перевелся в легионы.
Макрон покачал головой.
– Вот этого я, хоть убей, не понимаю: какой дурак по доброй воле уходит из гвардии? Там и жалованье выше, и снабжение лучше, а таверны и бордели Рима всегда под рукой. Красота!
– Слишком много хорошего – это уже плохо, а?
– Чего? – удивился Макрон. – Это надо такую чушь сказануть: небось не сам придумал, а, бьюсь об заклад, кто-то из этих твоих хреновых философов. Нет уж, приятель, что хорошо, то хорошо: хорошего много не бывает,
– Да ты, Макрон, прямо эпикуреец.
– Это еще что за?..
Они подошли к палатке Максимия. Изнутри пробивался тусклый свет, а по приближении двух центурионов часовые сдвинули полог и расступились, давая им пройти. Макрон шагнул первым, Катон за ним. Внутри было жарко, душновато. Максимий сидел за походным столом, перед которым были расставлены пять табуретов. На трех из них уже сидели центурионы Третьей когорты.
– Спасибо, что почтили нас присутствием, – резко бросил Максимий.
По прикидкам Катона, до сигнала на смену караула оставалось еще чуть ли не полчаса, но прежде, чем он успел влезть с возражениями, Макрон выступил вперед со словами:
– Просим прощения, командир.
– Ну что ж, садитесь. Мы наконец начнем.
Как только они уселись, Макрон бросил взгляд на Катона и предостерегающе поднял бровь. Молодой центурион сообразил, что это, видимо, не ошибка, а особенность личного командного стиля Максимия, который ожидал, а вернее, требовал от подчиненных не просто точного, но максимально ревностного исполнения приказов, что предполагало способность улавливать и то, что не озвучивалось напрямую, а лишь подразумевалось. Это держало подчиненных в постоянном напряжении, и Катон, зная о существовании подобного командного стиля, относился к нему с категорическим неодобрением. По его разумению, при таком подходе командир вообще не может быть уверен в точном и правильном выполнении приказа, потому что подчиненные вместо того, чтобы следовать однозначным указаниям, будут каждый как может пытаться угадать истинные намерения начальника.
Когда последние прибывшие уселись, Максимий прокашлялся, выпрямился и обратился к своим центурионам:
– Ну, теперь… когда все наконец в сборе… Итак, карту легата вы видели, и общая задача, полагаю, всем ясна. Мы удерживаем броды, и для Каратака это обернется поражением. Теперь о задаче, стоящей перед нашей когортой: нам поручена охрана самого дальнего от лагеря брода, а потому и выступим мы завтра первыми, раньше других, еще до рассвета. К броду ведет укатанная подводами дорога, по ней и двинемся. К полудню дойдем до наблюдательного поста, устроим привал, отдохнем и пополним припасы из их запасов. Оттуда до брода, к северу, будет миля или около того, так что времени добраться до места, укрепить его и занять позиции нам вполне хватит. Но для того, чтобы двигаться быстро, приказываю не брать с собой ничего лишнего. Все пожитки оставить в лагере, с собой захватим лишь самое необходимое: нам предстоит сражение. И чтобы не было никаких отстающих, симулянтов… не говоря уже о том, чтобы кто-то дрогнул при встрече с врагом. Вот враг другое дело, пусть он трепещет, и ежели у кого из варваров возникнет разумное желание сдаться, мы, конечно, – тут Максимий осклабился, – ему поспособствуем. Потому как, если нам повезет, мы можем не только одержать победу, но и малость на этом заработать. Все меня поняли?
Все центурионы, кроме одного, кивнули. Максимий обернулся к Макрону:
– Что не ясно?
– Командир, нам вправду
– Хм, а как это можно запретить? – рассмеялся Максимий. – Или ты имеешь что-нибудь против возможности поднакопить деньжат, чтобы не пришлось бедствовать после отставки?
– Никак нет, командир, деньги я люблю ничуть не меньше всех прочих. Вопрос в другом: наша когорта будет одна, на дальнем фланге легиона. Если брать пленных, потребуется отряжать людей для их охраны, а это снизит наши боевые кондиции. И потом, меня как-то не радует мысль о том, что какое-то количество воинов-бриттов будет находиться не только перед нами, но и у нас в тылу, пусть даже эти последние и будут разоружены. Это чревато неприятностями, командир.
– Ну что ж, Макрон, твоя позиция понятна. По-моему, ты преувеличиваешь опасность. А что скажешь ты, молодой Катон? Каково твое мнение?
Катон растерялся от неожиданности, но постарался не подать виду.
– Трудно ответить однозначно, командир. Все зависит от того, каковы будут вражеские силы. Если сдержать противника будет нетрудно, то почему бы и не брать пленных? Но если на нас станут напирать значительные силы, то, как указывает Макрон, нам потребуется каждый, способный держать оружие. В таких обстоятельствах наличие пленных станет источником угрозы… командир.
– Понятно.
Максимий задумчиво кивнул.
– По-твоему выходит, что на первом плане у нас должна быть осторожность. А ты уверен, что именно это качество сделало нас, римлян, владыками мира?
– Насчет этого, командир, ничего сказать не могу. Думаю только, что наш долг в том, чтобы выполнять приказы, избегая излишнего риска.
– Я того же мнения.
Максимий громко рассеялся. Феликс с Антонием подхватили его смех, Туллий улыбнулся. Отсмеявшись, командир когорты подался вперед и похлопал Катона по плечу.
– Не беспокойся, я не собираюсь испытывать судьбу. Уж ты мне поверь. С другой стороны, и упускать возможность подзаработать деньжат я тоже не собираюсь. Но насчет осторожности ты, спору нет, прав, поэтому не будем сейчас забегать вперед. Посмотрим завтра, как сложатся обстоятельства, и будем действовать исходя из этого. Ну как, парень, тебе спокойнее стало?
Катон кивнул.
– Вот и хорошо. Будем считать, этот вопрос улажен.
Максимий отступил на шаг и заговорил более официальным тоном:
– Мы получили четкий приказ, и все вы должны знать: я хочу, чтобы Третья когорта доказала, что заслуживает высокого доверия, безукоризненно справившись с поставленной перед ней задачей. Поэтому завтра я жду и от вас, и от ваших людей всего, на что вы способны, меньшего я не потерплю. Да, мои требования высоки, но, только следуя им, можно стать лучшим боевым подразделением. Не только в этом легионе, но и в любом другом.
Максимий сделал паузу и оглядел лица центурионов, словно высматривая нежелательную реакцию. Катон приложил все усилия, чтобы не выдать своих чувств.
– И вот еще что. Да, эта когорта находится под моим командованием чуть больше месяца, но я видел центурии на марше и на учениях, так что с уверенностью могу сказать, что никогда не служил с лучшим контингентом… я имею в виду, за пределами Рима. Мне представилась возможность оценить потенциал Антония, Феликса и Туллия, и увиденное меня полностью удовлетворило. Вы отличные командиры. Что же касается недавних назначений…
Он всем корпусом развернулся к Макрону с Катоном, и на его суровом лице промелькнула улыбка.