Добыча золотого орла
Шрифт:
Туллий перевел взгляд на Катона и нахмурился:
– Ты, кажется, вполне уверен, что они мертвы?
Катон выдержал взгляд ветерана и невозмутимо ответил:
– Я не вижу никакой возможности их спасения при нападении туземцев. И Непот был уверен, что они мертвы. Для меня этого вполне достаточно.
– Будем уповать на то, чтобы этого оказалось достаточно для Веспасиана, – тихонько добавил Макрон.
Туллий бросил взгляд за вал, в сторону приближавшегося легиона, все еще скрытого за изгибом дороги, пожевал нижнюю губу и кивнул:
– Ладно, будем придерживаться нашей истории. Но чтобы наверняка улучшить свое положение, мы могли бы сделать кое-что еще.
Макрон посмотрел на него с
– Вот как? И что же именно, командир?
– Преподнести легату Каратака. – Туллий перевел взгляд на вражеского вождя на колеснице в кольце телохранителей, вокруг которого бурлила хаотичная, перепуганная толпа, и, больше не оборачиваясь к собеседникам, приказал: – Возьмите два отделения, спуститесь вниз и захватите его!
– Что сделать? – Макрон рассмеялся.
– Ясно ведь было сказано: взять два отделения, спуститься и захватить его в плен. Тебе и Катону.
– Это безумие. Ты хочешь, чтобы нас убили или как? Ох… – Удивление на лице Макрона сменилось презрением: – Ну конечно, все ясно.
Туллий, так и не глядя в их сторону, ледяным тоном произнес:
– Ясно, вот и хорошо. Вы оба получили приказ. Выполняйте!
Оглянувшись и удостоверившись, что его никто не подслушает, Макрон процедил:
– А теперь послушай меня, ублюдок…
– Командир, – Катон схватил товарища за руку, удерживая, – пойдем.
– Чего? – Макрон воззрился на друга. – Ты спятил, что ли?
– Командир когорты прав, командир. Если нам удастся преподнести легату пленного Каратака, можно будет считать, что мы чисты. Прошу, командир, пойдем, пока он не удрал.
Макрон последовал за Катоном, но при этом пришел к выводу, что, видимо, весь мир сошел с ума. Как еще можно объяснить согласие Катона с нелепым приказом Туллия? Пока Катон отбирал для операции легионеров в количестве, определенном Туллием, Макрон наблюдал за соратником с глубокой озабоченностью на лице и в конце концов спросил:
– Слушай, что за игру ты затеял?
– Мы должны это сделать, командир.
– Но почему?
– Потому что у нас нет другого выхода. Мы и так под подозрением, и на что это будет похоже, если мы открыто откажемся выполнить приказ?
– Но он же нас на смерть посылает. Специально!
– Конечно. – Катон повернулся лицом к другу. – С его стороны это разумный ход. Если мы погибнем, он сможет валить на нас все, что угодно, не беспокоясь больше о том, что может раскрыться его причастность к смерти Максимия. Ну а если мы уцелеем и захватим Каратака, он сможет произвести впечатление на легата. И то, и другое для него всяко лучше, чем сидеть и ждать, когда сюда явится Веспасиан и начнет разбираться, что к чему.
– А с нами-то как?
Катон пожал плечами:
– Так ведь и наше положение, сумей мы пленить Каратака, заметно улучшится. По сравнению с тем, что было бы, предстань мы перед легатом с пустыми руками.
Макрон выдержал паузу, глядя на друга, а потом сказал:
– Не хотел бы я оказаться против тебя за игровым столом.
Катон нахмурился:
– Командир, это же не игра в кости, а то, что логически вытекает из сложившихся обстоятельств. Самое разумное, что можно сделать.
– Ну, раз ты так говоришь… В общем, если уж мы беремся за это дело, так давай поживее, без проволочек.
Наполовину раздолбанные ворота распахнулись, и два отделения во главе с Макроном и Катоном плотной колонной проследовали за вал. Они осторожно пробирались среди наваленных перед римскими укреплениями вражеских тел. Не все поверженные враги были мертвы, и иные из раненых норовили хоть перед смертью нанести последний удар ненавистным римлянам. Макрон едва успел увернуться от такого удара в ногу, а когда обернулся к нападавшему с мечом в руке, увидел,
По мере того как они удалялись от защитных сооружений, тел становилось меньше, идти легче, что позволило им ускорить движение по направлению к Каратаку и его телохранителям.
– Стой! – скомандовал Макрон. – Построиться клином!
Катон занял место рядом с другом, плечом к плечу, остальные легионеры развернулись по обе стороны и выстроились позади них. Маленький резерв из шести человек расположился внутри клина, чтобы придавать дополнительную инерцию напору. Когда римляне в плотном строю обрушились на толпу врагов, те раздались в стороны, практически не оказывая сопротивления, ибо, хотя на их стороне было численное превосходство, боевой дух был напрочь утрачен. Лишь сам Каратак да его телохранители держались твердо. Подняв руку, вражеский вождь отдал приказ, и его стража, выдвинувшись вперед, преградила римлянам дорогу. Катон насчитал в этом отряде двадцать два бойца, а стало быть, силы римлян и бриттов были почти равны. Эта схватка обещала стать испытанием для лучших бойцов и с той, и с другой стороны, с виду разительно различавшихся и ростом, и телосложением, и оружием. Все бойцы Каратака были огромного роста, могучего сложения, разукрашены замысловатыми спиральными татуировками. Их вооружение состояло из длинного меча или копья и овального щита. Почти все имели также шлемы и кольчуги.
По приближении римлян кельты разразились боевыми кличами, бранью и оскорблениями. Каратак за их спинами надменно взирал на римлян со своей колесницы, гордясь своими воинами. Макрон, заметивший это выражение, указал на вражеского вождя острием меча и крикнул ему:
– Эй, малый! Мы пришли за тобой!
Каратак презрительно усмехнулся. Макрон, со своей стороны, рассмеялся и оглянулся на своих легионеров.
– Будьте готовы к атаке по моему слову. Нужно ударить быстро и сильно, чтобы прорвать их строй.
Враждующие стороны разделяло сейчас не больше двадцати шагов, и Катон был уверен, что Макрон, хоть время еще и оставалось, прикажет атаковать прямо сейчас, однако опытный центурион продолжал сближение, двигаясь размеренным шагом. Напряжение возрастало, и варвары не выдержали. Каратак выкрикнул приказ, и его воины устремились вперед.
– В атаку! – в тот же момент приказал Макрон, и Катон рванул бегом навстречу врагу.
Миг спустя два маленьких отряда столкнулись с глухими ударами, выкриками и лязгом клинков. Плотный римский клин прорвал тонкую вражескую линию, после чего легионеры развернулись в обе стороны, разя вражеских воинов. Нескольких человек, сбитых с ног при столкновении, прикончили на месте, прежде чем они успели восстановить дыхание и подняться на ноги. Но эта стычка нарушила и целостность римского строя, превратив бой в серию разворачивавшихся вокруг Катона поединков между легионерами и туземными воинами. Один из них, темноволосый варвар с вытатуированной на груди лошадью, издав боевой клич, бросился на Катона, норовя обрушить длинный меч на гребень шлема центуриона. Катон вскинул меч под углом и отбил вражеский удар в сторону; клинок задребезжал и заскрежетал, задев поверхность щита. Инерция замаха на миг оставила без прикрытия бок воина, и Катон стремительным выпадом всадил свой клинок ему между ребер с такой силой, что его острие, разорвав мышцы и пройдя сквозь плоть, пронзило сердце. Катон вырвал меч из раны, откуда хлынула кровь, и занес для нового удара, но его не потребовалось. Враг, выдохнув проклятие, осел на колени и повалился навзничь.